Наконец настала очередь украшений. Возник седовласый господин неопределенных лет, на вид чрезвычайно чопорный, словно с замороженным лицом, и вытянутой головой с гладко прилизанными волосами, одетый в темную тройку. За ним следовали господа точно такого же обличья, только помоложе, катившие перед собой столики на колесах. На столиках лежали большие и маленькие коробки-футляры, обтянутые бархатом и атласом. Не сгибая головы, словно она венчала циркуль, седовласый чуть шевельнул длинным пальцем, и его помощники, с такими же непроницаемыми лицами, открыли два футляра, и оттуда брызнули фонтаны света. Бланка от неожиданности вскрикнула. В глубине футляров покоились ожерелья, диадемы, браслеты и кольца. Ничего подобного девушка доселе не видела. Перед ней были поистине царские сокровища.

Циркулевидный господин достал платиновую диадему с бриллиантами и сапфирами и пристроил ее на голову Бланки.

– О! – в один голос воскликнули портные и обувщики, которые не покидали примерочной.

Бланка задохнулась от восторга. Однако циркулевидный, похоже, остался недоволен. Он вернул диадему на место и извлек из футляра новую драгоценность.

Минут через десять в глазах девушки начало рябить. От сверкания камней и в натуре, и в зеркалах примерочная стала похожа на гигантский калейдоскоп. Бланка устала от всей этой круговерти, но старалась не подавать вида. Она безучастно таращилась в зеркало на сменявшие друг друга драгоценности, даже не пытаясь вмешаться, когда циркулевидный примерял одну вещь за другой.

Наконец он как будто сделал окончательный выбор. Головку Бланки увенчала небольшая бриллиантовая корона, в центре которой пылал огромный кровавый рубин, а зубцы украшали огромные черные жемчужины. Дальше было проще. Шею покрыли белые жемчуга, рубиновый браслет украсил запястье левой руки.

– Безвкусица, – неожиданно заявил предводитель портных.

Но циркулевидный ювелир не удостоил его и взглядом. Он еще раз оглядел Бланку с головы до ног, удовлетворенно кивнул и покинул примерочную, а следом за ним, так же молча, вышли его подручные, толкая перед собой столики на колесах.

За верхней одеждой и драгоценностями последовало белье, которое принесла пухлая, добродушного вида женщина средних лет, непрерывно глуповато улыбавшаяся. Впрочем, свое дело она знала. Деловито выпроводив из примерочной мужчин, она махнула рукой весьма легко одетым помощницам: высокой, плоской, как доска, смуглой девице и другой, пониже ростом, приятно округлой блондинке с козьими глазами. Те мгновенно сбросили остатки одежды и стали демонстрировать прямо на себе различные модели, причем некоторые были весьма пикантными. Иных вещей она не только никогда не видела, но даже не догадывалась об их существовании.

Происходящее, хотя и вполне осязаемое, продолжало казаться непрерывным сном. Время от времени в примерочной появлялся Толик, как продолжала про себя называть его Бланка, причем девушка никак не могла уследить за тем, откуда он возникал и куда потом пропадал. Через дверь жених точно не выходил.

Ощущение полной небывальщины возникало еще и от непрерывно игравшей музыки. Звучала она приглушенно и отнюдь не действовала на нервы, а, напротив, расслабляла, убаюкивала и мешала воспринимать происходящее как реальность. Мелодии казались смутно знакомыми. Вот «Дуэт цветов» из «Лакме» Делиба, а далее, кажется, «Павана» Равеля. Сладостно-печальные мелодии... И звучали они, как будто возникали непосредственно у нее в голове. Нежные голоса убаюкивали, вернее, лишали способности соображать. И вот еще одна странность. Время от времени с глаз словно спадала пелена, и тогда она видела перед собой голые стены, низкие потолки, полы, с которых облезла дешевенькая краска, словом, привычный убогий быт, столь знакомый и близкий. Но это ощущение возникало лишь на мгновение, а потом перед ней опять сказочные покои. Однако в такие секунды Бланка приходила в себя и ужасалась. Бред и еще раз бред! Сбежать бы отсюда. Но как? Ни сил, ни возможностей просто не было. И поэтому она старалась не думать о грядущем.