Забавно перечитывать эти слова сейчас, когда новая номенклатура понастроила себе дворцов. Стремление к обогащению, которое стало так заметно при новой власти, естественно, но Борис Ельцин не сделал ничего, чтобы помешать разложению своих чиновников, и даже скорее это поощрял. Во всяком случае, за камин в квартире он никого не увольнял.

Принимает ли первый секретарь простых посетителей? — спрашивали его тогда.

«Да, принимаю. Вот несколько дней тому назад принимал молодую женщину, продавщицу, мать двоих детей. Мы с ней проговорили два часа. Она подробно раскрыла мне систему поборов, существующих в торговле. За последние месяцы в Москве арестовано восемьсот руководителей торговли. Черпаем, черпаем, а дна в этом грязном колодце пока не видно. Но надо до конца вычерпать эту грязь. Мы стараемся разорвать преступные связи, изолировать руководителей, на их место посадить честных и преданных партии людей, а затем постепенно идти вглубь. Работа предстоит трудная и долгая, но мы твердо намерены вычерпать эту грязь до конца».

Тогда он еще думал, что коррупцию можно победить. Потом его грозные обещания покончить с коррупцией уже не воспринимались всерьез. Это превратилось в ритуал.

С горожанами первый секретарь беседовал участливо, интересовался их делами и мнением, не отмахивался от чужих забот. С руководителями говорил жестко, несправившихся требовал немедля снимать с работы. Городская номенклатура, избалованная тихими гришинскими временами, пришла в ужас.

Секретарей горкома он сменил быстро. Отправил на пенсию второго секретаря Раису Дементьеву, вместо нее назначил Василия Захарова, который до этого был первым заместителем заведующего отделом пропаганды ЦК и секретарем Ленинградского обкома. На пенсию ушел и секретарь МГК по промышленности Леонид Борисов, его место занял генеральный директор станкостроительного завода «Красный пролетарий» Олег Королев.

В январе 1987-го он подводит итоги выполнения годового плана, несправившихся Ельцин сразу же снимает с работы.

Ельцин сменил двадцать три из тридцати трех первых секретарей райкомов.

Приезжая на бюро горкома, ни один первый секретарь райкома не знал, кем он вернется назад. Самое тесное общение с Ельциным не избавляло от жесткой критики и увольнения. Сначала это производило колоссальное впечатление на москвичей, которые видели, что сметается целая генерация партийных чиновников, не. вызывавших у людей никаких чувств, кроме презрения. Потом острота впечатлений притупилась. Прежние чиновники исчезали, появлялись новые, но точно такие же.

А серьезного результата, когда можно было бы сказать, что жизнь в столице радикально изменилась, все не было. Делать вид, что все хорошо, Ельцин не хотел. Пока еще он не боялся признаваться в неудачах. Трудно даже сказать почему — настолько был уверен в своих силах? Или же им руководил безошибочный политический инстинкт?

Пленум горкома пришел к неутешительному выводу — итоги работы были признаны неудовлетворительными. Ельцин вновь сменил состав бюро, руководителей отделов горкома, нашел нового редактора «Московской правды» — Михаила Полторанина, который станет его верным соратником. Полторанин превратил скучную городскую газету в одну из самых читаемых. Защищенная до поры до времени авторитетом первого секретаря, «Московская правда» громила номенклатуру и ее привилегии.