В десять утра Лигачев был у Горбачева во втором подъезде здания ЦК на Старой площади. Тот сразу сказал:

— Егор, складывается мнение, чтобы перевести тебя на работу в ЦК и утвердить заведующим организационно-партийным отделом. Вот что я пока могу тебе сказать. Не больше. Все зависит от того, как будут развиваться события. Тебя пригласил Юрий Владимирович для беседы. Он меня просил предварительно с тобой переговорить, что я и делаю.

Горбачев снял трубку «кукушки» — прямого телефона, связывающего генерального секретаря с членами политбюро:

— Юрий Владимирович, у меня Лигачев. Когда вы могли бы его принять?.. Хорошо, я ему передам.

Андропов уже ждал Лигачева.

Егор Кузьмич поднялся на пятый этаж. Андропов сидел в кабинете номер шесть, который еще недавно занимал Брежнев. Ждать в приемной пришлось недолго.

Андропов спросил:

— Горбачев с вами говорил?

— Говорил.

— Я буду вносить на политбюро предложение, чтобы вас утвердить заведующим орготделом. Как вы на это смотрите? Мы вас достаточно хорошо изучили…

— Я согласен. Спасибо за доверие.

— Тогда сегодня в одиннадцать часов будем утверждать вас на политбюро.

— Уже сегодня?

— А чего тут ждать? Надо делать дело…

Лигачев вышел из ЦК и по улице Куйбышева пошел к Кремлю, где по традиции собиралось политбюро.

Утвердили Лигачева мгновенно, и в половине двенадцатого он вышел из зала заседаний политбюро в новом качестве.

Андропов поручил Лигачеву провести серьезное обновление высших партийных кадров. Оно замедлилось при Черненко и развернулось при Горбачеве.

С Ельциным Егора Кузьмича роднила бешеная энергия и отсутствие иных интересов, кроме работы. Но, говоря словами Николая Рыжкова, «как одноименные заряды, они обязаны были рано или поздно оттолкнуться друг от друга…».

3 апреля 1985 года Ельцину прямо в машину позвонил секретарь ЦК Владимир Иванович Долгих.

Долгих сказал, что политбюро поручило ему сделать Ельцину предложение — перебраться в Москву и поработать в ЦК заведующим отделом строительства. Ельцин отказался.

Почему он это сделал?

Во-первых, таков был партийный ритуал: надо было продемонстрировать готовность трудиться на своем месте, не рваться в столицу. Во-вторых, Ельцин сознавал свое положение хозяина крупнейшей области и искренне считал, что роль заведующего отделом для него маловата. Первый секретарь такого крупного обкома мог рассчитывать сразу на пост секретаря ЦК. Так произошло с его предшественником Рябовым.

На следующий день Борису Николаевичу позвонил Лигачев, он уже разговаривал в командном тоне: есть решение политбюро, коммунист обязан подчиниться.

12 апреля Ельцин уже приступил к работе на Старой площади. Вероятно, в разговоре с Лигачевым мелькнуло обещание не держать его долго в кресле заведующего отделом: это положение временное. Так то обещания, а пока что Ельцин, который уже привык быть полным хозяином, оказался в кресле подчиненного, высокопоставленного, но чиновника. Это сильно угнетало самолюбивого и самостоятельного Ельцина.

К тому же он помнил, как Яков Рябов семь лет держал его на посту заведующего отделом обкома. Ему все это обрыдло. Хотя Владимир Долгих, которому он подчинялся, вел себя очень прилично. Бывший секретарь Красноярского крайкома, Долгих, металлург по профессии, в сравнительно молодом возрасте стал секретарем ЦК, к нему производственники относились с уважением. Горбачев почему-то Долгих невзлюбил и вскоре от него избавился.