Жад пригласила его на танец. Он согласился и улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, которые совершенно обезоружили Жад. «Он мне нужен», — подумала она, хотя и заметила подругу молодого человека, надувшую губы.

Когда он решился взять ее за талию, Жад ловко откинула одно из полотнищ своего платья, и мозолистая рука молодого человека оказалась на ее голом бедре. Он отпрянул, как будто испугался, что это неуважительно, но Жад прижала ладонью его руку, чтобы показать, что она не против.

— Мы знакомы, знаете ли, — произнесла она на ломаном испанском языке. — Вас ведь зовут Эмилиано, не так ли?

Молодой костариканец кивнул. Он казался таким взволнованным, что допустил оплошность в танце, неловко развернув партнершу. Жад решительно направила его, прижавшись тазом к его ширинке. Он не сопротивлялся, но его вид выражал девственную невинность.

— Вы собираетесь уезжать? Жаль, — смущенно произнес он.

Жад находила этого молодого человека все более и более неотразимым и задавала себе вопрос, какой хитростью можно было бы заставить его овладеть ею посреди всего этого праздника, но без ведома окружающих. Она не хотела напугать этого неопытного юношу, вздрагивавшего при малейшем прикосновении ее рук.

— Давайте будем думать только о том, что происходит сейчас, — прошептала она. — Что было вчера и что случится завтра — совсем не важно. А сегодня вечером позволено все.

Эмилиано с сомнением посмотрел на Жад. Его медовые глаза обрамляли длинные и густые ресницы, а у глаз собрались озорные и очаровательные морщинки.

Жад понимала, что Эмилиано только изображает невинность, и она отдавала себе отчет в его власти над ней. Ее уверенность в себе была слегка поколеблена. Этот красавец-фавн собирался соблазнить ее, а это, о боже, делало его еще более привлекательным.

У нее появилось желание укротить его, и она обратилась за помощью к окружающим. Недалеко от себя она увидела Джину. Растрепанная, без макияжа, с босыми ногами, ее подруга изображала сегодня вечером дикарку. Дырявое платье прилипало к ее коже. Фальшь этой лесной нимфы могла сравниться с лицемерием Эмилиано.

Жад подвела к ней своего партнера и представила их.

— Это моя лучшая подруга. Мы делим с ней все, — сказала она.

Джина посмотрела на молодого человека своими серыми глазами, как будто говоря: «Я чистая и непорочная, со мной вы будете в полной безопасности».

— Потанцуйте же вместе, чтобы получше познакомиться, — предложила Жад.

Эмилиано церемонно поклонился итальянке, и та вяло позволила повести себя в танце.

Видя, что Жад осталась одна, один крупный брюнет проворно бросился к ней. Его одежда буквально кричала о богатстве, а кольцо с бриллиантом лишь дополняло картину. Однако Жад бы не удивилась, если бы он оказался бандитом. На самом деле, как поспешил объяснить господин, его семья происходила от первых испанцев, колонизировавших этот регион. Он жил в огромном доме в Эредия, занимался производством кофе и имел гарвардскую степень магистра делового администрирования.

Но вовсе не его славные предки и не его престижные дипломы заинтересовали Жад, а та распутная чувственность, что исходила от него. Несомненно, Хосе Луис, а именно так его звали, был еще тем шельмецом. Он, не откладывая дела в долгий ящик, быстро раскрыл секреты платья Жад и нашел доступ к промежности девушки. Продолжая танцевать чувственное танго, он ласкал ее лобок.