— Вот бы их съесть, — улыбнулась Жад.

Она была рада видеть Ольгу сияющей от счастья. Она представила ее в объятиях Джины.

Другие гости приезжали праздничными группами: кто-то — на лодках, кто-то — на самолете, но большинство — на машинах или пешком. Ткани от великих модельеров и кожа от Гуччи, купленная во Флориде, соседствовала с полиэстером и синтетикой из местного магазина, но при этом все были очень красивы и готовы к великолепной вечеринке.

Несколько яхт из Плайя Фламинго, этого костариканского Сен-Тропе, бросили якоря в гавани. Прибыл практически весь Сан-Хосе. Елена, очень красивая костариканка, мягкая и тонкая, как угорь, прибыла с дородным мужчиной, которого она назвала «Папи», и эта женщина оказалась бывшей женой Мигеля Мора. Она призналась Жад, что не таила никакой злобы на мужа, и с гордостью продемонстрировала ей два крупных бриллианта в одном ухе — прощальный подарок Мигеля. Папи, а он был банкиром, было поручено украсить другое ухо изумрудами в честь их помолвки.

Мигель тепло поцеловал ее и представил Ольге, а та одарила ее очаровательной улыбкой. Елена вежливо улыбнулась, притворно прикрыв свои большие застывшие глаза, и посмотрела на ее белое платье с изрядной долей презрения. Ее же собственное платье походило на модель от Шанель, оно было весьма целомудренно и элегантно.

На эту вечеринку Жад надела платье от Иссей Мияки. Хотя оно и покрывало ее тело от шеи до лодыжек, но было скроено из скользящих и загадочных полотнищ, которые открывались при каждом движении, демонстрируя таз, стройные бедра и округлости ее груди. Таким образом, Жад была хорошо скрыта и одновременно открыта всем, поскольку все части ее тела были доступны для чьей-то решительной руки. Это платье стало обобщенным символом всего вечера. Чтобы не шокировать гостей-пуритан, все было разрешено, но при одном условии — что это будет делаться среди толпы, и чтобы все осталось незамеченным.

Идея любви на публике принадлежала Жад. Она не забыла свой первый оргазм с мужчиной. Прижавшись к ней в переполненном метро, какой-то молодой прыщавый незнакомец неловко прикоснулся к ее девственной вульве. Ее мать, стоящая рядом, даже ничего не заметила. Настойчивые ласки, о которых Милен, находившаяся совсем рядом, даже не догадывалась, подарили Жад потрясающее удовольствие. Это воспоминание и теперь вызывало в ней очень приятную дрожь. «Что может быть более впечатляющим, — пришла она к выводу, рассказав эту историю Ролану, — чем страх быть застигнутой за занятием любовью?»

Так что Жад совсем не случайно выбрала эту одежду из тонкой и легкой ткани, лишь слегка вуалирующей ее тело. Серая ткань приходила в движение при малейшем шорохе, словно облака, которые перемещаются от ветра в зимнем небе. Под этим воздушным платьем ее золотистая кожа пылала, как далекое солнце, сгорающее от желания.

Она заметила застенчивого campesino, которого она иногда встречала в соседнем селе. Он обулся в новые ботинки, которые ему немилосердно жали, и бедняга даже немного прихрамывал; его узкие брюки обтягивали упругие ягодицы и твердый плоский живот. Белая рубашка с расстегнутым воротником демонстрировала стройность его фигуры, ширину плеч и оливковый цвет кожи. В каком-нибудь парижском клубе девушки бились бы за такого мужчину.