— Нет, наверняка не было. К счастью, ей нравятся многие, так что она могла бы оказаться перед трудным выбором.

— Почему ты говоришь «могла бы»?

— Потому что ей не придется решать самой — так же, как и в первый раз, когда ее предложили мне. Мой босс по-прежнему на своем месте.

— И он назначит Джулии нового мужа? Или, может быть, уже назначил? Я думаю, девушку из такой хорошей семьи не отдадут какому-нибудь старому грубияну. При свободной любви такого не бывает.

— В столе у моего босса, — ответил Гвидо, — лежит бланк заявления на развод с моей подписью. Нужные сведения он впишет Сам.

— А Джулия участвует в решении этого вопроса?

— Она уже согласилась.

— Вот уж не ожидала, что в вашей передовой стране сохраняется система, которую и в Египте не часто увидишь.

— То, о чем я тебе рассказал, не характерно для всей страны. Эта система основана на тайном эротическом договоре, который заключили между собой Майка, Джулия и другие женщины и несколько мужчин. Всем им нравится, что их жизнью управляют.

— Неужели им действительно нравится, что их «желают», назначают им цену и передают из рук в руки, как имущество? Иными словами, они довольны, что превратились в товар? Дорогостоящий, конечно, но все-таки товар.

— Помнишь наш первый разговор, Вана? Когда ты назвала меня психологом-дилетантом? Похоже, что сейчас ты сама перешла на тот же жаргон. Избитые фразы вроде «женщина превращается в товар» служили пищей для ума старикам, которые до сих пор не могут выйти из состояния оцепенения. Люди нашего поколения должны мыслить более оригинально. Мы должны быть готовы принять утверждение, что синапсы в чьем-то мозгу так настроены, чтобы человек получал удовольствие, когда его или ее продают. При таких же обстоятельствах другие люди склонны возмущаться и протестовать в силу иной регулировки синапсов.

— А эта синоптическая структура задана от рождения или формируется уже при жизни? Развивается она или всю жизнь остается неизменной?

— Открою тебе тайну и прошу никому ее не выдавать: на сегодняшний день никто не может ответить на твои вопросы. Более того, никто не знает, можно ли в принципе на них ответить. Как видишь, мы далеки от категоричности ложного знания.

— Тогда объясни, откуда тебе известно, что ни один человек этого не знает.

— Потому что я и есть тот самый «один человек»! И потому что никто в мире не знает об этом больше, чем я.

— А, понимаю… Или, вернее, теперь я совсем ничего не понимаю. Наверное, для меня лучше не знать слишком много.

— Что ж, тогда не будем больше говорить о моих женах.

— О да, не будем! Для меня это чересчур возбуждающая тема. Мои синапсы уже совсем проснулись.

— Ладно, тогда поехали дальше. Что ты еще хотела бы узнать?

— Как Майка и Джулия занимаются любовью?

— Я уже говорил тебе — обычным способом.

— Да, но… Расскажи еще раз.

— Ну… Словно мужчина и женщина: контакт через половые органы, которые целуются взасос, как губы.

— А я имею перед ними только одно преимущество?

— Да. Именно поэтому я стараюсь это преимущество использовать.

— Подумать только! Ведь я ничего об этом не знала!