— Никак глисты завелись? То не жрёте нихрена, а тут прорвало. Надо вас ветеринару показать. Я не обещала вашим родителям ещё глистов ваших откармливать.
Закончив с обедом, мы побежали на улицу. Мухтар, завидев нас, встал и радостно завилял хвостом. Мы ему скормили всё, что смогли с собой унести. Так мы прятали Мухтара два дня. На третий наша тайна просочилась наружу. В прямом и переносном смысле.
Мы ещё спали, когда услышали крик бабки с улицы.
— Помогите! Волк! Волк! Дед! Что ты застрял там, как запор в жопе? Надевай портки и беги сюда!
Мы подскочили, и нам тоже очень захотелось посмотреть на волка. По-быстрому накинули одежду и побежали. Бабка стояла у двери и, поглядывая в щелку, руководила дедом.
— Вон туда. Туда иди. За поленницу. Да не бзди ты. Держи вилы перед собой. Да волк я говорю. Точно волк. Я чуть не обосцалась когда увидела его.
Нам показалось, что бабка всё-таки струхнула серьёзно, потому что колготки у неё были мокрые.
— Баб. Где волк? Дай посмотреть, — протискивались мы к двери.
— А ну не лезьте. Щас дед разберётся.
Дед с вилами наперевес подкрадывался к поленнице. Мы же, переживали за Мухтара. Как он там? И всё ли с ним в порядке? И победит дед волка или нет?
Тем временем дед добрался до поленницы и осторожно выглянул из-за неё, держа наготове вилы.
— Тьфу ты! Ты чё старая? Собаку от волка уже не отличаешь? А ну пшел от седа!
Тут мы сообразили, что никакого волка не было. Бабка приняла нашего Мухтара за волка и подняла шум. Мы толкнули дверь и выбежали на улицу.
— Дед! Не гони его. Это наша собака. Мухтар! — кричал на бегу Вовка.
— Какой ещё Мухтар? Откуда?
— Он к нам сам прибился на старой ферме. Теперь это наша собака. Сторожевая, — поглаживал ощерившегося Мухтара Вовка.
— Только собак нам не хватало. А ну! — дед замахнулся вилами.
Мухтар рявкнул и дернулся вперёд, щелкнув зубами прямо перед дедом.
— Ох ёбт! — испугался дед, отпрыгивая назад.
— Мухтар! Нельзя! — скомандовал я, и собака послушно села возле нас. — Видишь, он умный.
— Вижу, что яйца у меня свело от испуга. Я чуть в штаны не наложил, а вы говорите оставить его.
— Ну деда. Ну оставь. Он будет дом охранять.
— Нам окромя вас никто не угрожает. Теперь вы ещё и собаку хотите завести.
— Ну пожалуйста, — взмолились мы. — Ему совсем некуда пойти.
— Хрен с вами, — сказал, подумав дед. — Вы же всё равно не отстанете. Но только на цепь вашего Барбоса.
— Не Барбоса, а Мухтара. — поправил Вовка.
— Мухтар, Барбос. Один хрен. Будет Мухтаром Барбосовичем, — подвёл итог дед.
В этот же день дед сколотил Мухтару будку и посадил его на цепь. Точнее привязали его мы, потому что собака никого не подпускала к себе кроме нас с Вовкой. Так же обстоял вопрос с едой. Пищу Мухтар принимал исключительно из наших рук. Однажды бабка, правда, попыталась наладить контакт, но Мухтар выскочил из будки с лаем, и только цепь остановила его. Бабка сидела на земле, облитая похлёбкой для собаки.
— Он чужих не подпускает, — пояснил я, прибежавший на шум с Вовкой.
— Это бабка-то вам чужая? Я посмотрю, кто вам чужой, когда жрать придёте. Будете вместе со своей псиной в будке обедать. Что б его лишай задрал. И вас до кучи. Целыми днями со своей собакой вошкаетесь. Поди блохастые уже как ваш Мухтар.