Монк представил себе Петра и Марту. Они постоянно обнимались, прикасались друг к другу. Но Монк помнил, что успокаивало мальчика лучше всего, давая ему ощущение безопасности и уюта.

Он обвил Петра руками – так, как это часто делала Марта. Сердце мальчика билось, как пойманная птица. Баюкая малыша, Монк склонился к его уху и стал шептать, что нужно делать.

Он желал этого всем сердцем.

«Сожми рукоятку рычага…»

Пока Марта боролась с рычагом, Петр оставался с ней. Вдруг он ощутил сзади знакомое тепло. Он обернулся через плечо и увидел большое сильное сердце, из которого исходило мощное пламя. Глядя в него, он почувствовал, как нужно поступить, с такой же ясностью, как будто услышал это.

Петр повернулся к Марте и снова прильнул к ней, объясняя, что предстоит сделать.

Но его подруга дрожала и горела, все больше слабея.

«Прошу тебя…»

Она испуганно ухнула, но ее большая рука скользнула к концу рычага. Длинные пальцы обхватили рукоятку и сжали ее. Марта снова попыталась поднять рычаг. Он сдвинулся с места, но дело все равно шло туго. Дрожащими ногами она уперлась в землю и вложила в последнее усилие все остававшиеся у нее силы.

Что-то громко щелкнуло. Послышалось гудение больших шестерней.

Обессилевшая, Марта рухнула на землю.

– У нее получилось! – воскликнул Грей.

На экране было видно, как медленно закрывается дыра в земле, преграждая стальной диафрагмой путь ядовитому потоку. Лишившись возможности стекать в шахту, вода стала заполнять пещеру.

Поток воды вынес шимпанзе из пещеры в тоннель. Измученная и обожженная, Марта все же нашла в себе силы подняться на ноги и залезть на крышу переднего вагона. Вода все прибывала, и обезьяна металась по крыше, крича от страха и отчаяния.

От жалости к несчастному животному у Грея сжалось сердце.

– Да заберите же оттуда эту треклятую обезьяну! – взревел Ковальски и грохнул кулаком по развороченной контрольной панели.

Но сделать это было невозможно. Двери были заперты, а вода постепенно заполняла тоннель, запечатанный с обеих сторон. Даже если бы им удалось открыть двери, радиация убила бы их всех. Кроме того, шимпанзе уже получила гигантскую дозу радиации, которая стократно превосходила смертельную.

Розауро отвернулась и отошла в сторону, прижав ладонь ко рту.

Наконец старая шимпанзе уселась, обняла руками колени и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Она знала, что должно произойти.

Монк стиснул Петра. По его щеке сбежала единственная слеза.

Мальчик в его руках тоже стал раскачиваться – в такт со своей подругой, находившейся в тоннеле.

Вода поднималась, а Петр оставался с Мартой. Ее сердце то вспыхивало, то угасало от страха. Она всегда знала, что ее убьет темная вода. Теперь Петр держал ее так, как много раз в прошлом держала его она. Он обвил ее своими теплыми руками и прижал к себе. Они раскачивались вместе – в последний раз, в их сердцах горело одно пламя.

Марта тоже знала его секрет.

Она тихонько ухала, прижавшись щекой к щеке мальчика.

«Петр…»

«Я люблю тебя, Марта…»

Когда вода подобралась к его подруге, Петр заглянул в темное море, заполнявшее его. В нем светились семьдесят семь звездочек, вращавшихся вокруг яркого огня, которым было его сердце. Один из учителей рассказывал ему, как планеты вращаются вокруг Солнца, попав в плен его притяжения.