Вместе мы набросали эскиз моего герба, договорились о его цветах и даже обсудили девиз, который будет на нем начертан. Все остальное он должен был сделать сам и переслать после утверждения великим герцогом именно по этому адресу. Тогда я смогу нанести свой герб на любое свое имущество по желанию, а также использовать в одежде мои родовые цвета. Придумать свой герб стоило мне огромных усилий, а затем я просто передрал его с эмблемы «феррари» – черная вздыбленная лошадка на золотистом фоне.

Это были цвета герцогства Эйсен-Гермсайдр, к которому я теперь имел отношение. А третьим цветом я выбрал алый.

С девизом особых проблем не было, почему-то мне в голову сразу пришел один из уже существовавших, пусть и в моем мире. Род этот давно пресекся, а сам я не имел к нему никакого отношения, но смысл девиза мне подходил как нельзя больше.

«Fieri praestat, guam nasci» – так это было на латыни, что в переводе означало: «Лучше быть пожалованным, чем родиться».

При нашем расставании Милана дала мне несколько адресов, по которым я мог бы ее найти или, по крайней мере, узнать, где она находится в данный момент. Одно из таких мест находилось в столице.

Столичным адресом оказался дом графа Толньера, находящегося с Эврарнами в близком родстве. Сказать по правде, не очень-то я и волновался, входя в его дом. Слишком мала была вероятность того, что Милана окажется там. Так оно и вышло.

Графа в доме не было, но это меня нисколько не расстроило. Один из его слуг поведал, что и хозяин дома, и Милана находятся сейчас в Веленте. Девушка действительно была здесь совсем недавно, еще и трех недель не прошло. И еще добавил, что мне следует поторопиться, чтобы застать ее в Веленте, поскольку в самом скором времени она собирается в Сверендер.

То, что слуга знает так много, меня не удивило. Зачастую они бывают осведомлены лучше хозяев. А вот поторопиться действительно следовало. Если до Велента всего несколько дней пути, то в Сверендер дорога будет измеряться уже неделями.

На следующее утро вопрос с векселями был решен, и наша троица вновь отправилась в путь.

Первые два дня пути прошли нормально, но на исходе третьего выяснилось, что их лошади не смогут выдержать заданный мной темп. Захромала кобыла Крижона, и остаток пути в тот день мы плелись уже шагом. Да и конь Тибора выглядел весьма утомленным дорогой.

Я оставил приятелей на постоялом дворе. Жаль, конечно, в их сопровождении я смотрелся бы более солидно, но взамен я значительно выигрывал в скорости. Ворон шел легко, мне даже приходилось сдерживать его ход. Слышал я об одном зверском способе забоя коней на мясо. Бедных животных привязывают к столбу и кнутами заставляют бегать по кругу, пока лошадь не падет. Мясо, как мне говорили, становится мягче и уже не отдает конским потом. Так вот, если бы изуверы привязали к такому столбу моего Ворона, то они скорей умерли бы от старости, чем мой красавец запыхался.

В Велент я попал поздним вечером, когда звезды уже заняли свои места на небосводе. И мне стоило немалых усилий, чтобы дождаться утра. Вполне объяснимо, что на следующий день я подходил к дому герцога Кейтского с затаенным волнением. Конечно, Милана могла находиться и в его загородном доме, том самом, который так похож на замок. Но мне почему-то казалось, что она непременно окажется здесь. Мне даже послышался ее голос, когда я дожидался в гостевой зале. Ожидать мне пришлось недолго, не больше пары минут. Вышел человек, одетый в ливрею родовых цветов герцога, и сообщил, что леди Миланы в доме нет, как нет ее и в Веленте. Графиня несколько дней назад убыла с мужем в Сверендер.