— Желтый флаг вон висит, левее иди! — говорит Лена, переворачиваясь на бок и наблюдая за мной.

Пляж, на котором мы сейчас находимся, делится на две зоны: одна является просто берегом залива. Вторая часть представляет собой что-то типа естественного бассейна, который находится внутри огороженного волнорезами периметра. Что-то типа «загородки» прямо на берегу. Внутри этого «бассейна» волнения нет совсем, а буквально в десятке метров, на незащищённой части пляжа, волны на берег накатывают примерно с мой рост.

— Лен, ну я ж не пятимесячный, — снисходительно бросаю назад, продолжая топать к открытому участку пляжа. — Вот же дубина, — раздаётся в метре сзади сердитый голос Лены и меня кто-то мощно прикладывает ладонью… чуть ниже спины.

— С ума сошла? — широко открываю глаза, не зная, как реагировать.

— Мелкий, извини, — Лена обнимает меня и я упираюсь носом между её плеч. — Волнение же не помню сколько баллов. Жёлтый флаг — лучше не плавать.

— Лен, я сборник по плаванию, — пытаюсь что-то доказать, но напрасно.

— Тут вопрос не в твоём умении держаться на воде или задерживать дыхание, — терпеливо поясняет Лена. — Ты тут не погружался, в отличие от меня. Сейчас тебя отливом может тупо утащить, ещё и в шторм, и будешь вон с рейда между кораблями руками размахивать. — Лена кивком указывает на несколько кораблей, видимых отсюда и заякорившихся милях в трёх от берега, если на глаз. — Ты же не первый пловец на этом пляже! Шурик, ну послушай меня. Пожалуйста…

— Ну разве я могу тебе в чём-то отказать? — сердито бормочу в ответ и позорно топаю к огороженной части пляжа. Плавать в «лягушатнике».

— Робби, так что ты думаешь?

Мужчина в традиционном арабском костюме спрашивает своего европейского собеседника, сидящего напротив него за рабочим столом в ничем не примечательном кабинете без окон.

— Вы интересны только с точки зрения предсказуемости места. Как торговый перекрёсток региона, — отвечает европеец. — Это никак вам не чревато ни в прошлом, ни в будущем. просто разовая такая, удобная своей предсказуемостью площадка.

— Мы уже давно не такой перекрёсток, — грустно улыбается араб. — Это было ещё несколько лет назад так. Сейчас все мало-мальски серьёзные компании, даже вон автополироли, открывают представительства непосредственно в странах-потребителях. Нигерия, например, под двести миллионов населения. Как сам думаешь, оставят такую страну без прямых поставок? Это мы раньше были торговым перекрёстком, а сейчас это всё больше и больше в прошлом.

— Соглашусь по обычным товарам. Но мы сейчас об оружии. — Замечает европеец. — У вас, по целому ряду причин, сами сделки заключать проще. Чем ехать, как ты говоришь, в страну непосредственного потребления. Тем более, в Палестину никто этот товар не повезёт. А вы — самое подходящее место и для переговоров, и для обозначения адресата доставки, согласен? А отсюда уже…

— Пожалуй. — Подумав, соглашается араб. — Как себя обезопасить на будущее от проведения на своей территории таких вот «операций»?

— С этими никак, — качает головой европеец. — У них свой взгляд на вещи. Я не знаю их культуру глубоко, но в своё время у нас говорили, что они очень сильно снобы. И не склонны считать остальных себе ровней. На уровне этно-психологии. Я не утверждаю, что это действительно так, но если бы я был у себя дома, я б только на этом основании заявил: делали, делают и будут делать. И чихали они на ваши интересы, свои им ближе. Только если как-то перекрывать въезд в страну.