— В чём смысл тратить тут полдня со мной? Можно же поехать заняться своими делами?

— Да какие у меня тут свои дела в этом городе? — Удивляется с досадой ЯньАнь. — Наоборот, интересно посмотреть на приём. Заняться всё равно нечем. Без дел сидеть намного скучнее.

Судя по звонкам Гао в без двух минут шесть (утра), я вполне готов поверить, что китайцам действительно комфортнее, когда они чем-то занимаются…

Прошу ЯньАнь подождать в машине, а сам забегаю к Котлинскому:

— Игорь Витальевич, такое дело… — и ввожу в курс.

— … Да вообще без проблем, — хмыкает Котлинский. — Если только, ты говоришь, на ней никаких вирусов нет.

— Ни на ком из нас нет. Не волнуйтесь.

— Ну только посади её во вторую смежную комнату, — соглашается Котлинский на присутствие китаянки в клинике. — И в белый халат одень. И руки пусть помоет.

— А где на неё халат взять?

— У Розы, на первом этаже. Скажешь, я распорядился.

Когда ЯньАнь выходит от сестры-хозяйки в белом халате и докторском колпаке, прикрывающем волосы, мне в голову приходит смешная мысль: хорошо, что детей на приём везут мамы. А не папы.

А то могло бы получиться крайне неудобно.

Перед обедом к нам подъезжает Кеша, который почему-то перемещается по городу бегом.

— Если не секрет, что с машиной? — интересуюсь без всякой задней мысли.

— Она на местную управу записана. Я вообще её от греха подальше сдал, отогнал, вернул и больше брать не буду.

— Это всё из-за той тысячи? — удивляюсь. — И она, кажется, на частных номерах была?

В ответ Кеша меня просвещает, что номера у нормального опера с собой в багажнике всегда запасные. Не в одном комплекте, включая красные дипломатические. Причём, оформленные по команде абсолютно законно. На всякий случай. А привинтить их три минуты.

Выслушиваю его, не перебивая и не рассказывая, что это всё я давно знаю от Араба и Сома.

— Привет коллегам! — несколько наигранно изображает радушие Кеша, протягивая руку Арабу и Сому. Которые вышли на улицу за ворота и теперь смотрят на него, скрестив на груди руки. — Слушайте, ну хоть перед другими не позорьте! — Злобно шепчет Кеша, кося глазами себе за спину, где за нами четверыми с любопытством наблюдает с места водителя ЯньАнь. — Мне с ней работать ещё!

— Ну привет, тэйсинтай. — Роняет Араб и всё же протягивает руку. — Коллега монах.

— Почему тэйсинтай? Почему монах? — начинает беспокоиться Кеша, поворачиваясь знакомиться к Саматову.

— Потому что нас под монастырь подводишь. Мудила. — Безэмоционально отвечает Саматов, который руку Кеше всё-таки протягивает. — Ты свою агентуру к нам что, на территорию собираешься тащить? — И, не дожидаясь ответа Кеши, Саматов продолжает. — Не**й. Пусть тут ждёт.

— Братва, побойтесь бога! — почти что взмаливается шёпотом Кеша. — Ну у нас же на три часа с вами ботвы?! Ну представьте, вот приехали бы вы к нам? Ну, хоть и ко мне на Хоргос?! А я бы вам такую же подляну выкатил?!

— Когда я на твоём Хоргосе начну агентуре твоего начальства пиротехнику в руки совать, вот тогда будет подляна… — бормочет Араб, поворачиваясь спиной ко всем нам и шагая на проходную.