— Вон уже… Здравия желаю!

Из-за спин людей военного появляется коротко стриженный пятидесятилетний человек в рубашке, который деловито суёт каждому из нас руку, задерживается взглядом на мне и Гао, а потом засыпает Кешу ворохом вопросов.

Кеша, по мере поступления вопросов всё больше хмурится и наконец отвечает:

— А давай чуть в сторону отойдём?

Затем почти что оттаскивает за руку новоприбывшего ближе к углу здания и они о чём-то оживлённо спорят. Активно размахивая руками минут семь.

После чего Кеша достаточно громко говорит:

— Пойду тебе навстречу сразу, как только получу письменное распоряжение от своих. Давайте не будем ссориться.

Новоприбывший на этом и убывает, даже не прощаясь ни с кем, а Кеша возвращается к нам.

— На что они тебя соблазняли? — смеётся военный, тыча пальцем-сарделькой в живот Кеше.

— На совместный рапорт, — хмуро отвечает Кеша, явно не желая развивать тему.

— «У победы много отцов, и лишь поражение всегда сирота», — смеётся толстокорый военный, не обращая внимания на Кешины деликатные знаки и намёки. — А ты ему что?

— А я ему сказал, что велась видеофиксация. С трёх независимых точек. И искажать содержание рапорта в угоду местным категорически не буду, — плюнув на всё, беззаботно пожимает плечами Кеша.

— Орёл, — с нечитаемой интонацией качает головой военный. — Он же тебе теперь срать будет по каждому поводу? Мстительный гадёныш…

— Знаешь, мне после вчера и сегодня, от его перспектив уже ни холодно, ни жарко, — бормочет Кеша, перебирая в руках китайские документы убитых охранников. — Как говорит наш китайский товарищ Гао, я на этой неделе своё уже отбоялся.

— Я говорил иначе, — вежливо улыбается Гао. — Не только об этой неделе.

— Так я, в отличие от вас, свою работу пока и не закончил, — резюмирует Кеша. — Теперь срочно рыть носом, чтоб понять: эти ваши туристы, дед в частности, по городу гуляли? Или дисциплинированно дома сидели всё время?

И у Гао, и у меня на себе были микрофоны, обеспечивавшие Кешу и людей военного полным аудиорядом нашего визита в дом. А видеонаблюдение они и так вели автономно.

— Я бы не переживал, — пытаюсь успокоить Кешу. — Из них, инфицирован только дед. Это точно и однозначно. Если бы что-то было, то дед бы, для начала, перезаразил бы всех остальных. Или хотя бы кого-то из них. Я прав, Гао?

— Да, — кивает Гао. — По моим данным, финальная стадия выглядит иначе. И он до неё всё же не дошёл. Давайте продолжим этот разговор на Хоргосе, раз тут мы сделали всё, что надо?

Видимо, Гао категорически не желает обсуждать проблемы вируса ни с кем ещё, кроме, пожалуй, меня и Кеши.

Но тут уже на Гао отыгрывается Кеша:

— Гао, не моё дело, но… Вы стояли же чуть дальше? А вы слышали, что он, — кивок в сторону китайского отца семейства, который наконец пришёл в себя и теперь пытается сесть, — говорил охраннику? Который потом напал на нашего сотрудника? — В этом месте Кеша вкрадчиво указывает глазами на меня.

— Честно говоря, был занят «своим» охранником, который бросился на меня, — настораживается Гао. — Впопыхах всего не уловил. Дайте вспомнить… — Гао усиленно морщит лоб, закатив глаза, потом выдаёт. — Что-то о деньгах же?