Подписывала я книги быстро, мне внимания читательницы уделяли мало.

Всё женское существо сконцентрировалось на двух красавчиках, один из которых (это я о Викторе) смог как-то отстоять личную зону комфорта и теперь просто стоял недалеко от меня, и женщины любовались им на расстоянии как статуей Давида.

Правда, от фотографий Виктор спастись не смог.

Его запечатлели со всевозможных ракурсов.

А вот Филипп позировал точно античный бог. И девушки с визгами и писками наделали сотни селфи и фото с бароном.

Он не прочь был и обниматься и даже чмокнуть в щёчку… Боже… Дай мне терпения не стукнуть Фила прямо здесь и сейчас.

Он мне образ книжного барона коту под хвост сейчас отправит.

Я заканчивала подписывать последние книги, руку уже не чувствовала (вот оно следствие оцифрованного мира, писать скоро совсем разучусь), ко мне с улыбкой подошла девушка-администратор магазина и спросила:

– Что вам принести? Чай или кофе?

– Другую жизнь, пожалуйста. И ещё кофе, – ответила ей с тяжёлым вздохом.

Девушка недоумённо вздёрнула брови, не поняв юмора, и убежала делать кофе.

– Долго ещё? – шепнул мне на ухо Виктор.

Пожала плечами.

– Не знаю. Надеюсь, скоро всё закончится, – проворчала я. – Похоже, только мне и тебе некомфортно среди большого количества людей, особенно когда девяносто девять процентов из них – влюблённые в вас женщины. А вот Фил ловит свою минуту славы.

Виктор и бровью не повёл, лишь произнёс с отвращением:

– Майлз никогда не отличался разборчивостью. Иногда мне кажется, что вся его суть пропитана одной лишь похотью. Больше ничего в нём нет.

На мгновение задумалась. И спросила Виктора:

– Как думаешь, если я при всех тебя поцелую, Фил умрёт от шока?

– Скорее ты добьёшься сердечного приступа моих фанаток, – усмехнулся граф. И странное, ничего не сказал про поцелуй – хотел бы он, чтобы я его поцеловала или нет.

Ну вот, теперь буду мучиться неизвестностью.

Вздохнула и снова улыбнулась, когда ко мне подошла совсем юная девушка и протянула для автографа книгу.

– Для Ани, – пропела эта фея хрустальным голоском и засмущалась, бросив один единственный взгляд на Виктора. – Я влюблена в вашего злодея Виктора, Маргарита.

– Да? – удивилась я и покосилась на замершего, точно и правда он настоящая мраморная статуя, графа Харриса. – А почему не в Филиппа? Он более…

Пощёлкала пальцами, подыскивая нужное слово.

– Доступный? – подсказала девушка и щёки её заалели, когда Виктор в голос хмыкнул.

– Ну-у-у, – протянула я, – просто ему не встретилась настоящая любовь…

Прозвучало жалко.

– Мне кажется, что Виктор и не злодей, – сказала она на полном серьёзе, глядя на графа печальным взглядом оленёнка Бемби. – Он просто одинок. И мне кажется, во второй книге вы расскажете о его трагедии, которая и сделала его таким… жёстким…

Виктор кашлянул, скрывая смех.

А я задумалась.

Поменять героев местами?

Не в смысле телом или душой. Я создам им ситуации, при которых во всём положительный герой Филипп Майлз раскроется с другой стороны – с тёмной.

Я сделаю так, чтобы жизнь встряхнула барона не по-детски и испытала его на прочность, вытащила из глубин его души пороки, тайные и тёмные желания, пробудила его внутренних демонов.