Не успел я ответить, зашёл Влад, посмотрел на меня мельком, кивнув и перевёл взгляд на Сашку:

— Ты где был?

— Дела… — туманно ответит Александр, слегка наловив голову с прищуром смотря на Аверина.

— А точнее? — с нажимом в голосе спрашивает мой двоюродный брат.

— Скажет так, расширял кругозор… — Сашка посмотрела на Влада с неким разочарованием.

Неожиданно у Цербера взгляд изменился, он словно смотрел сквозь пространство. Мне даже показалось, что его необычного цвета глаза начали светиться изнутри. Он резко их прикрыл, и его губы сжались в жёсткую линию, желваки заиграли на скулах.

Какого чёрта происходит?

Влад шумно вздохнул и, распахнув веки, посмотрела на Александра:

— Это так сейчас называется, да? — пророкотал он, сжимая кулаки.

— Ну-у… — протянул Сашка, пожимая плечами, — не нравится мой вариант, придумай свой.

— Ты что творишь, брат?! — подскочил Влад к Саньку, схватил его за грудки, встряхнул. — Как ты мог?! Зачем убил невинного? — Опять тряхнул. — Я спрашиваю — зачем?

— Ты чего несёшь? — отпихнул от себя Влада Сашка. — Тех мужиков я даже пальцам не тронул, всё за меня сделали завербованные. — Аверин смотрел на Сашку с болью, качая головой. — Ну да, я на них воздействовал. Ну извини, не люблю я марать руки.

— Я говорю о женщине, Инессе…

— Инесса мертва? — удивился Сашка.

Кстати, меня тоже это новость шокировала.

— Да. Знаешь, я смотрю и поражаюсь, у тебя словно сердца нет. Она же из-за тебя это сделала. Ты виновен в её смерти. Печать убийцы не скрыть, Саш, от такого, как я. Она как подпись на душе убитого. Ты убил женщину! На её душе твой, б*ть, след! — рявкнул Влад.

— А почему я должен жалеть? Я Инессе дал шанс, она им не воспользовалась. Так что… читай по губам: мне похрен, что она на себя руки наложила. Заслужила!

Дальше произошло то, от чего я на несколько секунд впал в ступор.

— Не тебе решать, исчадье ада, кому жить, а кому умирать! — и Влад с рыком врезал Сашке кулаком по лицу.

Тот сделал обманчивое движение в сторону и резко нанес ответный удар.

— А ну остыли, огненные парни! — рявкнул я, и они замерли. — Даже в таком состоянии моей силы хватит, чтобы надрать ваши сверхъестественные задницы!

Они замерли, сами в шоке от того, что произошло. Может, для других семей такое норма, а у нас существует закон: запрещено применять силу друг против друга, табу. Одно дело — тренировочный бой. Другое — набить друг другу морду.

— Не смей меня так называть, — сплёвывает Сашка, вытирая кровь с разбитой губы. — И не тебе мне морали читать, у самого руки по локти в крови.

— Это моя работа, ни один невинный от моей руки не пострадал. А ты убил женщину. Нет, ты хуже сделал, ты убил мою веру в тебя! Ты убил шанс!

— Шанс? Веру? Серьёзно? — хохотнул Сашка. — Влад, такие, как ты, не опираются на веру. Для таких, как ты, долг превыше всего. Надеешься пройти по жизни, не измарав своё белое одеяние? Ну что ж, удачи. А я готов испачкаться и в грязи — за правое дело не страшно. Ты считаешь, что я убил Инессу и тем самым стал ближе к падению. Пусть. Ты выбрал долг, я выбираю любовь.

— Ты прав, долг превыше.