– Она не была моей матерью и потому не понимала самых простых вещей, которые меня тревожили. Взирала на меня со снисходительным добродушием и планировала, что мне делать. О! Я ее ненавидела! Знаю, это страшно, но я ее ненавидела!
– Должен сказать, – попробовал успокоить ее Филип, – многие девочки в переходном возрасте уверены, что ненавидят своих собственных матерей. В этом нет ничего необычного.
– Я ненавидела мать за ее неизменную правоту. Ужасно, когда люди всегда правы. Возле них ощущаешь собственную никчемность. О, Филип, как это страшно! Что мне делать? Как поступить?
– Выйдете замуж за вашего очаровательного молодого человека, и все устроится. Станете добропорядочной докторской супругой. Или для вас это не слишком заманчивая перспектива?
– Он не хочет на мне жениться, – скорбно сообщила Хестер.
– Вы уверены? Он так сказал? Или это ваше предположение?
– Он думает, что я убила маму.
– О! – воскликнул Филип и, помолчав с минуту, спросил: – Так это вы?
Хестер резко повернулась к нему:
– Почему вы так говорите? Почему?
– Только руководствуясь общими интересами. И естественно, это остается между нами.
– Вы действительно верите, что если бы я убила ее, то сказала бы вам? – спросила Хестер.
– Разумнее было бы умолчать, – согласился Филип.
– Дональд убежден, что я убила ее. Говорит, если я признаюсь ему, все будет в порядке, мы поженимся, и он будет заботиться обо мне. Считает, между нами не должно быть недомолвок.
Филип тихонько присвистнул.
– Ну и ну, – проговорил он.
– Есть ли смысл? – спросила Хестер. – Есть ли смысл объяснять ему, что я никого не убивала? Ведь он не поверит.
– Обязан поверить, если вы ему скажете.
– Я не убивала ее. Понимаете? Не убивала. Нет, нет, нет! – Голос ее дрожал. – Но это звучит не слишком убедительно, – печально заключила она.
– Истина часто выглядит неправдоподобно, – попытался подбодрить ее Филип.
– Никто не знает истины. Мы только с подозрением поглядываем друг на друга. Мэри глядит на меня… И Кирстен… Она очень добрая, хочет меня выгородить. Думает, что это я. Что мне остается? Поймете ли вы? Что делать? Было бы значительно лучше броситься вниз на скалы со смотровой площадки.
– Ради бога, не сходите с ума, Хестер. Есть и другие возможности.
– Какие? Где? Для меня все потеряно. Можно ли дальше влачить такое существование? – Она взглянула на Филипа. – Думаете, я взбалмошная, истеричка? Что же, может быть, я и в самом деле убила ее! Может быть, меня мучают угрызения совести. Может быть, у меня все кипит вот здесь. – Волнуясь, она прижала руки к груди.
– Не глупи, малышка, – сказал Филип. Резким движением он притянул ее к себе. Хестер склонилась над ним, и он поцеловал ее.
– Тебе нужно мужа, девочка, – прошептал Филип. – Не такого глубокомысленного осла, как твой Дональд, у него в голове нет ничего, кроме его заумных терминов. Бедняжка Хестер, ты милое, глупенькое и очаровательное создание.
Дверь отворилась, и на пороге неожиданно возникла Мэри Дюрант. Хестер вырвалась из объятий Филипа, который приветствовал супругу виноватой улыбкой.
– Хотелось немного подбодрить Хестер, Полли, – сказал он.