Личинка-жужелица подтащила дубовый лист к самой воде, но тут она точно взбесилась. Она помчалась сначала вдоль берега, потом круто повернула и побежала обратно к пещере.

Профессор и Валя с криком бегали за ней, лупили ее жердями по голове, по бокам, по спине.

Как долго продолжалась бы эта война — трудно сказать. Но кончилась она совсем неожиданно. Пробегая мимо огромной скалы, жужелица остановилась и юркнула под скалу.

— Фу-у, — тяжело вздохнул профессор, — ну и карабус! Помучил же он нас.

— А как же нам теперь отцепиться от него, от этого карабуса? — спросила Валя.

— Очень просто! — сказал Иван Гермогенович, отвязывая канат от черешка листа. — Хотя и жалко бросать такой хороший канат, но ничего не поделаешь! Пойдем! На сегодня, пожалуй, хватит. Надо и нам отдохнуть немного.

Оставив лист на берегу, путешественники вернулись домой.

За обедом Валя рассказала Карику, как они запрягали личинку жужелицы и какой она оказалась упрямой.

Карик слушал рассказ с нескрываемой завистью.

— Эх, жалко меня не было! — вздохнул он. — Вдвоем, конечно, не легко возить тяжести на личинке, а втроем мы показали бы ей, как надо правильно ходить в упряжке. Надо бы ее гнать прямо в воду.

— Ничего! — сказал профессор. — Все-таки она подтащила дубовый лист почти к самой воде. Столкнуть его в воду уже не так будет трудно.

Он провел ладонью по усам, вытер на бороде мед и встал:

— Завтра будем собираться в большое плавание. А сейчас попробуем перетащить на берег бочки с медом. Сегодня же нам нужно приготовить для нашего корабля мачты, паруса, канаты.

Иван Гермогенович взвалил на плечи охапку волоса шелкопряда.

— Пойдем, Валек! — сказал он, направляясь к выходу из пещеры.

Весь день профессор и Валя провели на берегу озера. Валя плела веревки из волоса шелкопряда, Иван Гермогенович сначала помогал ей, потом ушел разыскивать мачту для корабля.

Когда он вернулся, на плечах его лежала длинная сухая мачта-травинка.

К вечеру корабль был спущен на воду.

Иван Гермогенович пробил острым камнем в середине листа дыру, вогнал в эту дыру мачту, а потом облепил пол вокруг мачты толстым слоем глины и сказал:

— Завтра солнце обожжет глину, и наша мачта будет пришита к кораблю крепко-накрепко.

Профессор осмотрел корабль, немного подумал, потом взял из рук Вали длинную веревку и прошел к узкому концу листа. Здесь он нагнулся, накинул петлю на черешок и с силой натянул веревку. Лист дрогнул, конец его, зашлепав по воде, немного приподнялся вверх. Теперь дубовый лист был совсем похож на корабль. Он покачивался, высоко приподняв нос над водой.

— Вроде гуся шею выгнул, — засмеялась Валя. — Вот если бы еще парус поставить!

— Будет и парус, — уверенно сказал Иван Гермогенович, — из лепестка какого-нибудь сделаем!.. Только сейчас, пожалуй, не стоит его ставить. Это уж потом. В день отъезда. А то еще высохнет на солнце, скукожится, превратится в лохмотья.

Иван Гермогенович крепко забил в берег толстый кол и так же крепко привязал к нему волосяной веревкой корабль.

— Ну, — потирая довольно руки, сказал Иван Гермогенович, — на таком замечательном корабле нетрудно будет совершить даже большое кругосветное путешествие!