Овчарка метнулась в сторону, а затем прижалась к земле, готовясь прыгнуть на посмевшего бросить ей вызов человека.

— Лайма, фу! Сидеть. — В последний момент кинолог остановил готовящуюся к атаке подопечную. — А вы чего, сороконожки, я не пойму? Чего ногами дрыгаете? — Он угрюмо уставился на сидящих на траве полицейских. — Если лишние имеются, Лайма вам быстро проблему решит.

— Ну наконец-то прибыл хоть кто-то, кто решит все наши проблемы, — философски заметил Фишман.

— Нет, друг, есть одна проблема, которую нам надо решать самим, — мрачно отозвался Мясоедов.

— Это какую?

— У нас есть три сломанных мотоцикла, а эвакуатор вряд ли сможет припарковаться где-нибудь ближе, чем за десять километров отсюда.

— Придется толкать, — вздохнул Лёня и, чуть подумав, добавил: — Поганый сегодня денек вышел.

Ответить Мясоедову было нечего.

Оператор напряженно всматривался в изображение на мониторе, затем откинулся на спинку сиденья и полез в карман за сигаретами.

— Ваших людей я вижу хорошо, собак еще лучше. А больше, если честно, там никого не видно. — Он повернулся к Куранову и протянул ему сигареты: — Будете?

— Нет, — поморщился тот, — я уже и так дневную норму пыхнул. Больше не лезет. Как так может вообще быть?

— Да запросто. Сейчас день, солнце светит, кроны деревьев нагреваются. Представляете, какая засветка идет? Мы в тепловом режиме только головы ваших людей и видим, потому что им жарко. А если преступник надел, к примеру, шляпу, перчатки, то его тепловизор и не возьмет. Зимой, да, запросто, а сейчас никак.

— Он что, по-вашему, из леса пешком выбирается? — возмутился Сергей Михайлович. — Почему же его тогда собаки взять не могут?

— Ну а я откуда знаю, — равнодушно пожал плечами военный, — мое дело вам кино показать. А вы следователи, вот и разбирайтесь. Если бы он на мотоцикле или на квадрике был, мы бы его мигом засекли, это я вам точно говорю, там от мотора такое тепло, его сразу видно. Кто его знает, может, у вас спортсмен какой-нибудь, марафонец. Вот и бегает себе по лесу.

— Бегает, — вздохнул Куранов, — и не потеет.

Выехав на окраину дачного поселка, велосипедист свернул в сторону примыкающего к нему и вытянутого широким полукругом пруда. Несмотря на старания окрестных дачников и заросли камышей, из года в год разрастающиеся все сильнее, рыба в нем все еще водилась. Судя по всему, мужчина на велосипеде это прекрасно знал, о чем свидетельствовали две привязанные к раме складные удочки и пакет, в котором, судя по очертаниям, находился ящик для рыбы. Когда велосипед подпрыгивал на неровной грунтовке, ящик с глухим стуком бился о раму, однако мужчину это не очень беспокоило. Проехав вдоль берега пруда, он почему-то не остановился, а продолжил равномерно и достаточно энергично работать педалями, постепенно удаляясь в сторону проходившей примерно в двух километрах от поселка дороги, по которой, если поехать влево, можно было добраться до Переславля-Залесского. На одном из неприметных, заканчивающихся тупиком съездов мужчину ждала машина. Загрузив велосипед, удочки и пакет, мужчина уселся за руль. Выехав на дорогу, он повернул вправо, в сторону города с не менее красивым и длинным названием Юрьев-Польский.