— Ага, и нас заодно, — хмыкнул Сергей Михайлович, — я гляжу, он тебе прямо нравится.
— Ну а что? Противник достойный, чувствую, пободаться придется, — пожал плечами Мясоедов и с довольной улыбкой заключил: — Тем приятнее будет победа.
— А скажи-ка нам, Георгий Победоносец, — улыбнулся Реваев, — ты записи в торговом центре изъял?
— Так точно, Юрий Дмитриевич, — отрапортовал Жора, — изъял. Просмотрел сам только камеру над входом, там на первый взгляд ничего подозрительного не видно.
— Ну а что ты ожидал? — усмехнулся полковник. — Что по пятам за Бегловой будет следовать некто в плаще, черных очках и шляпе.
— Ну хотя бы кто-то за ней мог следовать, — вздохнул Мясоедов. — А что, плащи еще носят? Я их лет десять уже не видел. Или пятнадцать. Во всяком случае, на мужиках.
— А я видела, — неожиданно вступила в разговор Крылова, — правда по телевизору, на Киркорове.
— Так то на Киркорове, — протянул Жора, — а я про мужиков говорю.
— Кстати, очень красиво, — заметила Вика, — мужчинам плащи вполне идут, даже больше, чем женщинам.
— Да? Это почему же? — заинтересовался Мясоедов.
— Кривые ноги закрывают, — улыбнулась Крылова.
— Вот я помню в девяносто пятом году, — оживился Куранов, — я как раз на втором курсе в юридическом учился, купил себе плащ, светлый беж. Красота неописуемая была. Весь курс мне завидовал. — Он причмокнул губами, явно наслаждаясь воспоминанием. — У нас возле института кленовая аллея была. И вот представляете, солнце светит, клены эти красные, и я в бежевом плаще. Эх, красиво было, — он щелкнул пальцами, — но не долго.
— А что, хулиганы отняли? — иронично поинтересовался Жора.
— Нет, — с грустью в голосе отозвался Куранов, — бабье лето кончилось, дожди пошли. А в дождь, я вам так скажу, в плаще особо не пофорсишь. Он же длинный, не успел десять метров пройти, уже весь низ в грязище. Один раз опаздывал, поймал машину. Еду, значит, спереди на пассажирском сиденье. Тут рядом с нами на светофоре останавливается тачка, девяносто девятая, мокрый асфальт, тогда такие в моде были, особенно у бандитов. И из этой тачки парни руками машут и что-то кричат. Я понимаю, что вроде они хотят, чтобы я дверь открыл, руку протянул, а водила как заорет: «Не открывай!» — да как даст по газам. Так мы на красный и укатили. Добрались в итоге, куда мне надо было, я расплатился, дверь открываю, наконец, и что вижу? Оказывается, я полу плаща дверью защемил, когда в машину садился, и она так всю дорогу на улице и торчала. Видать, парни хотели сказать, чтоб я плащ подтянул, а вместо этого я так через весь город проехал. Вот так. — Куранов задумчиво потер подбородок. — С тех пор не ношу плащи, разонравились. Да и мода на них прошла вскоре.
Реваев сидел, подперев рукой подбородок, и с любопытством слушал весь разговор.
— У меня такое ощущение, что я дома в отпуске, а жена по телевизору модный приговор смотрит, — наконец не выдержал полковник.
— Ой, Юрий Дмитриевич, простите нас, — затараторила Крылова, — что-то мы увлеклись совсем. Это все из-за Киркорова. А если по делу, то мы все записи сейчас начали отсматривать. Десять человек над ними работают. Смотрят записи из торгового центра, с камер Беглова и с камер, установленных на выездах из города. Если по какой-то машине будет совпадение, мы его вычислим обязательно.