У самой Германии по контрасту с ними имеется обширное поле для маневра. В последующие несколько лет у Германии должен образоваться профицит структурного бюджета, и коэффициент ее долга (отношение долга к ВВП) сократится с чуть более чем 75 % ВВП в 2014 г. до менее чем 65 % в 2018 г. Более того, у Германии имеется настоятельная потребность увеличить государственные инвестиции. На сегодня они составляют, если брать процент от ВВП, всего-то 1,5 % – это меньше, чем у Италии и (что примечательно) у Великобритании.

И даже при этом шансы на то, что Германия пойдет на крупные налоговые послабления, довольно эфемерны. Отчасти проблема в том, что германские политики и высшие государственные деятели, судя по всему, не разделяют кейнсианский подход к совокупному спросу и явно предпочитают ему принципы Гладстона в части управления государственными финансами (ограниченные госрасходы, низкий уровень налогов и сбалансированный бюджет), а то и вовсе подходят к государственным финансам с такой же меркой, что и к финансам домохозяйства. Еще одна особенность германского менталитета кроется в убеждении немцев, что их страна должна взыскательно относиться к себе, потому что в противном случае государства более слабые дадут себе волю, их дефициты и долги взлетят к небесам, что дестабилизирует еврозону и, может, даже навяжет на шею Германии непомерные расходы.

Когда дело касается кейнсианских аргументов относительно совокупного спроса, тут же возникает впечатление, что Германия просто не уяснила себе их суть. Какие бы экономические трудности ни возникали, у Германии всегда ответ один – всем нам следует произвести болезненную структурную перестройку и туже затянуть пояса. Такой подход напоминает мне тех врачей, которые, когда приходишь к ним с вросшим ногтем, глубокомысленно рекомендуют тебе меньше пить и сбросить лишний вес.

Многие представители власти и германские экономисты свято верят – если все страны мира смогут следовать примеру Германии, то проблемы разрешатся и все будет хорошо. Во множестве отношений это, вероятно, так и есть, но только не в том, что касается положительного сальдо по текущим операциям. Но если где-то имеется избыток, то в другом месте непременно должен быть соответствующий дефицит. Следовательно, чтобы Германия могла наслаждаться своими избытками, кто-либо где-либо должен страдать от недостатков чего-либо.

Вот что заявил 20 мая 2010 г. в интервью газете Financial Times министр финансов Германии герр Шойбле:

Именно это Германия и сделала. В 2013 г., как раз в то самое время, когда периферийные страны еврозоны отчаянно нуждались в дополнительном европейском спросе, Германии только и было хлопот, как бы еще больше ужать свой бюджет. Так что, хотя крупные фискальные послабления в Германии вполне осуществимы и желательны, надеяться на это решительно нечего.