Дверь в иной мир, тут Герман Гессе бесконечно прав, часто сторожит привратник-женщина. Гермина — джазовая богемная девушка — сумела расслабить и вернуть к жизни чувственными удовольствиями сходившего с ума старого интеллектуала. Мне доводилось возвращать к жизни несколько сходивших с ума от неуверенности юных дев. Однако чаще всего женщина является, да, да, привратницей в иные миры.

Недавно проезжая через Сыры случайно, я увидел, что расширенный (им отошло соседнее здание) «Гладиатор» снова открыли. Но это уже не таинственный ресторан.

От неё пахло, хотите верьте, хотите нет, как от вещей, только что выстиранных в стиральной машине и недостаточно выполосканных. Откуда у крысы, которая должна бы разить подвалом, либо, на худой конец, её местом обитания, — клеткой, запах стирального порошка? В конце концов я нашёл приемлемый ответ, объясняющий её запах. Крыс любила мыло, и каждый раз, когда я, бывало, переставал следить за её поведением и перемещением по квартире, мыло вдруг исчезало неизвестно куда. Она пахла мылом, поскольку ела мыло, видимо, для неё мыло было деликатесом!

Хитрая, она не тащила его в клетку, это, может быть, сделали бы глупые крысы. Она прятала краденое добро в недрах квартиры: как правило, под пуританскую койку в моём кабинете, Я видел некое количество раз, как она выходила из-под койки. Однако ни в чём её не заподозрил, так как вид у неё был самый невинный. На её физиономии был обычный деловой оскал: животное прогуливается, имеет право, и отстаньте все.

Позднее я обнаружил всё же под койкой несколько кусков с деликатными бороздками от её зубов. Она не позволяла себе вульгарно объедаться мылом, она его деликатно дегустировала, так сомелье, дегустаторы вина, наполняют палату рта своим излюбленным продуктом, действуя вином на все рецепторы. Ах! Ах! — возможно, думала она, чувствуя, что жизнь прекрасна.

Благодаря покинувшей меня бультерьерочке я не только значительным образом пополнил свои знания в зоологии, но и приобрёл друга, точнее подругу, поскольку это была she-крыса. Подругу остроумную, с чувством юмора, любившую игры и развлечения. Про игры и развлечения можно и потом. Вначале о знаниях в зоологии.

Больше всего меня потрясли ногти моей Крыс. У нее, оказалось, были не какие-то там вульгарные костяные когти, как у кошек или медведей в зоопарке, но именно умилительные, миниатюрные ноготочки, как у детей или старушек! Бультерьерочка давным-давно, ещё когда мы познакомились, рассказывала мне о ноготках своих крыс (их у неё перебывало множество), тем не менее я испытал шок, увидев ноготки впервые. Если бы всем детям в школах показывали крыс с ноготками, думаю, дети вырастали бы куда менее жестокие.

Шерсть у Крыс была изначально белой, но постепенно пожелтела к старости. Старость увы, навалилась на мою подругу довольно быстро. Когда она попала ко мне, ей было уже два с лишним года, а живут крысы всего-ничего: три-четыре года, и только. Дальше я расскажу о мучительном процессе её старения, а сейчас общие положения.

Она была потомком лабораторных крыс, и потому белая, а глазки, как у всех альбиносов — у неё были розово-красные. В темноте и при вспышках фотоаппарата они горели дьявольским огнём. А по характеру Крыс была ангел с хвостом.