— Нет, — ответил Мартин и отцепил датчики с рук и груди. — Мы не будем делать перерыв, а закончим на этом.

Вопреки ожиданию доктор Кляйн кивнула.

— Значит ли это, что вам нечего нам больше сказать?

— Кроме того, что каждый, кто не согласен с моей версией произошедшего, может поцеловать меня в зад? — Мартин приложил палец к уголку рта и сделал вид, что размышляет. — Нет, — он покачал головой, — определенно нет.

Доктор Кляйн посмотрела на один из множества браслетов на ее правом запястье, покрутила самый большой из них и кивнула. Когда она подняла голову и посмотрела на него, по выражению ее глаз было видно, что она хорошо понимает его.

«Пожалуйста, только не надо сочувствия. С сочувствием я сейчас не справлюсь».

Мартин откашлялся и поинтересовался, можно ли ему теперь встать. Доктор Кляйн вздохнула:

— Ну хорошо. Разумеется, внутреннее расследование закончится еще не скоро. Вы же сами знаете, как долго оно тянется, когда один из полицейских бывает втянут в преступление против жизни. — Она одарила его неким подобием улыбки. — Но уже сейчас я могу сказать, что ваши показания большей частью совпадают с тем, что мы узнали от капитана, судового врача и этого… — она полистала тоненькую папку, лежавшую перед ней на столе, — и этого Тиаго Альвареса, а также от Герлинды Добковиц.

— Отлично. — Мартин потер озябшие руки. — Ну а технику я тоже смог убедить?

Он показал на видеокамеру, прикрепленную к потолку, а потом на ноутбук, лежавший между ними, на котором детектор лжи записывал его жизненные функции во время дачи показаний.

Доктор Кляйн изобразила руками весы.

— Согласно показаниям полиграфа, вы говорили правду. Кроме…

Мартин удивленно поднял брови:

— Кроме чего?

Она долго пристально смотрела на него. Потом вытащила носовой платок из одного из множества карманов своей одежды, в котором Мартин так до конца и не разобрался, была ли это юбка-брюки или криво связанное платье.

Она громко высморкалась, встала из-за стола и подошла к видеокамере, затем отсоединила от нее кабель, который вел из стены комнаты прямо к аппарату.

— Давайте поговорим с глазу на глаз, герр Шварц.

Доктор Кляйн смотрела на него сверху вниз, как коршун, высматривающий свою добычу. Мартин скептически наблюдал за ней, в то время как она снова села за свой стол.

— Полиграф не показал заметных отклонений, — сказала она. — О многом, где вы сами не присутствовали, вы знали лишь понаслышке, так что в этих случаях оценка ваших ответов с помощью полиграфа и без того не имела никакого смысла. Правда, в одном месте… — Доктор повернула ноутбук в его сторону. — Вот здесь вы начали потеть и ваш пульс участился. К тому же и без камеры я сама заметила самые разные микроэкспрессии, которые сигнализировали мне о неправде. — Она показала ему участок записи показаний датчиков, на котором волны выглядели как ЭКГ человека, находящегося в предынфарктном состоянии.

— Что я сказал в этом месте? — поинтересовался Мартин, хотя уже и сам догадался, о чем там шла речь.

— Отвечая на вопрос доктора Бек, вы сказали, что в записях Шахлы якобы ничего не нашли о судьбе вашего сына.