При этих словах Док встрепенулся:

— Погоди, погоди, дедушка. Как это он подробно тебе рассказал? Он же говорить не может. Вернее, очень плохо говорит, с трудом подбирает отдельные слова.

— Вот-вот, — поддержал Дока Текс. — Он и с нами говорил так, что мы его едва поняли.

Услышав это, Дед засмеялся:

— Так он со мной не говорит, он думает, а я слышу. Только я, как он, не могу, я отвечаю ему словами.

— То есть он общается мыслями? Телепатически? — с удивлением переспросил тогда Док и, помолчав, задумчиво произнес: — Да, да, да, теперь я понимаю, что он и мне там, в Камне, пытался что-то рассказать… без слов…

— … но ты туповат оказался, — радостно заржал Текс.

— Да, я оказался не подготовлен к такому способу общения, — покорно согласился Док.

— Вот Хозяин мне тогда утром и поведал, что и как с тобой делать.

— Правильно, когда мы притащили жерди и увидели, что ты, Деда, сам сидишь у костра, — сказал Кэп, — знаешь, как мы обрадовались…

— …что не придется Дока тащить на руках, а он сам на своих двоих потопает, — улыбаясь, пояснил Текс, — ведь дедушка явно пришел не для того, чтобы носилки тащить.

— И что, я сам шел до избушки? — с удивлением поинтересовался Док.

— Ага, шел он! Как же! Не шел, а полз, словно улитка. Дедушка что-то с тобой сотворил, ты и пошел, хотя оставался все таким же: пускал слюни и улыбался, как блаженный. Даже не понимал, куда ступать, даже комаров не смахивал с лица. Мы тебя и поддерживали под руки, и поворачивали, чтоб ты шел в нужную сторону, и комариков веточками смахивали… Так потихоньку и дошли.

— Черт… ничего не помню, — с досадой произнес Док. — Ничего! И сколько времени мы шли?

— Да часа четыре шли, если не больше, — сказал Кэп. — В избушке тебя уложили на полати, а нас дедушка выгнал. И пока мы варили похлебочку, он тобой и занимался — руками водил над головой, что-то пел, мычал…

— …а когда дедушка мычать кончил, замычал ты, то есть стал говорить. Вот после этого ты и пошел на поправку, — весело прокомментировал Текс.

Примерно на этом закончился рассказ друзей. Правда, вечером, когда он один сидел у костра — ребята намучались за день и ушли спать, — к нему подсел Дед и, чуть помолчав, проронил:

— Мне Хозяин рассказал еще кое-что…

Док вопросительно глянул на Деда. Тот сидел молча, помешивая угольки, и в багряных отблесках пламени небольшого костерка его лицо казалось суровым и каким-то чужим. Затем он оторвался от созерцания огня и нехотя сообщил:

— Дорога для вас троих открыта. Вы сможете вернуться домой, — и закончил, — но для этого ты должен что-то вспомнить. Что? Не знаю, Он мне не сказал. Это что-то из твоей жизни, паренек. И как вспомнишь нужное и свяжешь его с настоящим, тогда тебе припомнится все! В общем, как сказал Хозяин: «Когда вспомнит — как, тогда узнает — что!» А когда сделаешь это «что» — вам всем дорога и откроется.

— То есть пойди туда, не знаю куда, и… — тоскливо начал было Док, но Дед его перебил:

— Как ты думаешь, почему Хозяин не залечил твою сломанную руку? Ему ведь это раз плюнуть — и, не дожидаясь ответа, Дед пояснил: — Хозяин сказал, что таким знаком будет твоя поломанная рука: как только ты ее сам — понимаешь, сам! — залечишь, так поймешь все. Вот так!