Сперва желание серьезно поговорить выразил самолично заявившийся к нему в кабинет полковник Хованский. Удивленный неожиданным визитом шефа, Лунин предложил полковнику стул, затем кофе, но Хованский решительно от всего отказался, поинтересовавшись, впрочем, нет ли у Лунина коньяка. Услышав, что нет, полковник одобрительно кивнув, пробормотал:

— И это правильно, — впрочем, выражение его глаз говорило об обратном.

Закончив с недолгой прелюдией, Дмитрий Романович перешел непосредственно к разговору. Приказ на командировку он подписал, с руководителем засольского управления созвонился, так что Лунина встретят и разместят лучшим образом.

— Что касается поддержки, если она вдруг тебе там понадобится, — Хованский смотрел куда-то в окно, очевидно, на клумбу с завядшими бархотками, — все не так просто, как хотелось бы. Я навел справки по этому писателю, Короленко, будь он неладен. Так вот, ты был прав, Илья, этот Короленко — действительно фигура, причем такого масштаба, что если мы на него сегодня только косо посмотрим, то завтра в новостях покажут, как провинциальные держиморды пытаются втоптать в грязь творческую личность, а послезавтра здесь будет комиссия из Москвы. Ну, ты понимаешь.

— Ну так не маленький, — отозвался Лунин. Ему смутно казалось, что он не так давно в каком-то разговоре уже произносил эту фразу.

— А в самом Засольске этот Короленко вообще, оказывается, чуть ли не символ города, он, когда от столичной жизни устал и в родные края вернулся, так они там на радостях улицу Ленина в его честь переименовать хотели.

— И что, коммунисты не дали? — заинтересовался Лунин.

— Да какие там коммунисты, — отмахнулся Дмитрий Романович, — по правилам не положено, пока человек не умер, в его честь улицы называть. Это не важно, важно то, что если хоть одна собака пронюхает о том, что у тебя к этому писаке есть не то что подозрения, есть неудобные вопросы, тебя из города в два счета выставят. Так что, Илья, — Хованский оторвался от подоконника и, подойдя к Лунину, хлопнул рукой подчиненного по плечу, — добро на поездку я тебе даю, но предупреждаю: действуй деликатно. Хотя, — Хованский задумчиво нахмурился, — у нас если кто деликатно и сможет, то это, наверно, ты и есть. Не Ракитин же. — На прощанье полковник подмигнул Лунину и удалился, сочтя свою миссию выполненной.

Примерно через час к занятому наведением порядка в столе Лунину пожаловал Ракитин. От удивления Лунин не предложил капитану не то что кофе, но и даже присесть. Ракитин, поведя носом, проследовал по незримым следам Хованского к окну и устроился на подоконнике.

— Поговорить надо, серьезно. — Он смотрел на Лунина исподлобья, однако никакой агрессии Илья не ощущал, скорее, во взгляде капитана он видел некоторое удивление.

— Был у шефа. Хованский сказал, что ты предложил перевести меня в группу по серийнику. Это верно или он так, приукрасил?

— Верно, — наконец пришел в себя Илья, — садись, вот стул есть.

— Ничего, и тут нормально, — отозвался с подоконника Ракитин, — а то, что ты куда-то ехать намылился, это тоже правда?