До этого у меня никогда не было проблем с запоминанием текста. С годами я выработал свою технику выполнения этой части работы – у меня появилась привычка делать пометки на полях сценария. Это помогает мне заучивать наиболее важные фрагменты, а заодно и работать над образом. Скажем, я пишу на полях ключевое слово, чаще всего глагол (этому трюку я научился у Джейн Качмарек), и по нему восстанавливаю в памяти всю фразу или даже целый абзац.

Но на этот раз объем текста был слишком велик, а времени на заучивание было слишком мало. Количество диалогов было просто чудовищным. Слишком много ключевых слов! Делай свою работу, сказал я себе. Просто делай свою работу. Короткого пути здесь быть не может.

Через некоторое время я почувствовал, что мои силы на исходе. Я всегда любил свою работу, но на этот раз при одной мысли о том, сколько слов и фраз мне предстояло запечатлеть в памяти, на меня накатывало отчаяние.

Через неделю у меня возникли серьезные сомнения в том, что я справлюсь со стоявшей передо мной задачей. Моя неуверенность, разумеется, влияла на меня очень плохо. Я чувствовал тяжесть в голове, тяжесть в груди, тяжесть даже в ногах, когда отправлялся на утреннюю пробежку. Мне казалось, что в моем мозгу вот-вот произойдет что-то вроде короткого замыкания. Перед сном я звонил Робин.

– У меня ничего не получится, я не смогу, – говорил я.

– Еще как сможешь, – отвечала моя жена.

– Мне нужно больше времени.

Я решил использовать все доступные мне ресурсы, в том числе выжать максимум из своего тела. Питался я овсяными хлопьями, овощами и рыбой, приправленной лимонным соком. Никакого сахара. Много витаминов, мало калорий. Пил много воды. Всякий раз, садясь за стол, я раскладывал перед собой текст. Зубрил диалоги даже перед сном. Я работал семь дней в неделю, стараясь не терять даром ни минуты.

Закончив работу над первым актом, мы приступили ко второму. На второй день второй недели я снова ощутил приступ отчаяния и попросил режиссера и драматурга о встрече – где-нибудь на нейтральной территории. Мне не хотелось, чтобы наш разговор происходил в театре. Мы перешли улицу и углубились в парк.

– Это катастрофа, – заявил я. – Мне не хватает времени, хотя я делаю все, что могу.

Мои собеседники недоверчиво переглянулись.

– О чем вы говорите? Вы в прекрасной форме, все идет хорошо.

– Мне так не кажется. Повторяю, я просто не успеваю подготовиться должным образом.

– Ничего подобного. Все будет в порядке. Продолжайте.

По утрам я с трудом заставлял себя встать с кровати. Упражнения для пресса, отжимания, подтягивания, пробежка. Порция овсяных хлопьев. И снова – за работу. Обычно я сначала проверял, насколько хорошо усвоил материал, который запоминал накануне, затем брался за новый. К 10 часам утра я был уже в театре и репетировал. В сумерках я выходил из здания, чтобы хоть немного подышать свежим воздухом, но и тогда имел при себе отрывок из пьесы. За ужином я читал куски, которые мне предстояло одолеть на следующий день. Засыпал я с текстом на груди.

Больше я ничем не занимался – если не считать велосипедных прогулок с Биллом по понедельникам и просмотра сериала «Во все тяжкие» воскресными вечерами. Все мои силы отнимала подготовка к спектаклю. Другие актеры говорили о том, как они проводят свободное время, обсуждая встречи с коллегами и друзьями, поездки за город, походы в рестораны.