— Ты доверяешь Свейну? — спросил вернувшийся ко мне Леофрик.

— Да, — ответил я.

Вас удивляет, почему я ему доверял? Только потому, что Свейн был датчанином, а мне нравились датчане. Сейчас, конечно, принято говорить, что все они отродье Сатаны, предатели-язычники, дикари, и обзывать их всякими другими словами, но, по правде сказать, датчане были настоящими воинами и уважали других воинов. Разумеется, Свейн и впрямь мог обмануть меня и подговорить напасть на Передура только для того, чтобы заманить в ловушку, но лично я в это не верил. Кроме того, я жаждал заполучить еще одно сокровище, оставшееся в большом зале Передура, и для этого мне требовалось перейти в другой лагерь.

— Вперед, за «Огненный дракон»! — закричал я.

То был сигнал, по которому наш клин развернулся вправо и двинулся вперед.

Разумеется, мы легко одержали победу.

Люди Передура не имели мужества, чтобы биться. Они надеялись, что мы примем на себя главный удар датчан, и тогда они смогут помародерствовать, обирая раненых воинов Свейна, но вместо этого мы обратили оружие против них, вероломно напали на них и разбили, а когда Свейн атаковал справа, люди Передура позорно бежали.

Вот тогда-то всадники Свейна пришпорили коней, опустили копья и бросились вслед.

То был не бой, а настоящая бойня. Двое людей Передура попытались сопротивляться, но Леофрик отбил их копья топором, и они, громко вопя, расстались с жизнью. Я наставил на Передура меч, и король вообще не сопротивлялся, казалось смирившись со смертью, которую я даровал ему достаточно быстро.

Кенвульф с двумя товарищами выполнили мой приказ — перехватили сундук с серебром, и мы собрались вокруг них, когда всадники Свейна перестали гоняться за беглецами. Единственным выжившим оказался монах Ассер, который ухитрился броситься на север, а не на запад. Всадники Свейна рыскали по холму, разя людей Передура копьями в спины, и Ассер, сообразив, что там его ждет смерть, с удивительной быстротой повернул в другую сторону и промчался мимо моих людей, подобрав рясу до колен. Я закричал тем, кто стоял в клине справа, чтобы они убили мерзавца, но они только посмотрели на меня и дали ему уйти.

— Я сказал — убейте его! — прорычал я.

— Но он же монах! — ответил один из воинов. — Кому же охота из-за него отравиться в ад?

Я смотрел, как Ассер бежит под гору в долину, и, по правде сказать, не особо волновался, выживет он или умрет. Я думал, что его догонят всадники Свейна, но, наверное, те просто не заметили его. Они поймали отца Мардока, и один из них снес священнику голову единственным взмахом меча; некоторые из моих людей при виде этого перекрестились.

Всадники закончили убивать, но другие датчане построились клином напротив нас, причем в центре клина под знаменем с белой лошадью стоял сам Свейн в шлеме с изображением кабана. На его щите тоже была нарисована белая лошадь, оружием ему служил огромнейший топор — таких я в жизни не видел.

Мои люди нервно переступали с ноги на ногу.

— Стоять смирно! — рявкнул я.

— Мы в дерьме по самые шеи, — негромко проговорил Леофрик.

Свейн уставился на нас, в его глазах я видел сияние смерти. Он был настроен убивать, а мы были саксами, и вот раздался стук — его люди сдвинули щиты. Тогда я вскинул Вздох Змея и подбросил его высоко вверх — так что длинный клинок сверкнул на солнце. И конечно, все стали гадать, поймаю ли я меч или он шлепнется на траву.