— Часть чего?

Ассеру было не по душе об этом распространяться, но он сам заговорил о том, что Исеулт — зло, поэтому нехотя объяснил:

— Она родилась весной восемнадцать лет тому назад, и во время ее рождения случилось солнечное затмение, а здешние люди — легковерные глупцы и верят, будто смуглый ребенок, рожденный во время смерти солнца, обладает магической силой. Они отдали ее в… — Он помедлил, не зная, как это сказать по-датски. — В гврачи.

Это слово ничего мне не говорило.

— В девины, — раздраженно проговорил Ассер и, так как я все еще не понимал, наконец нашел нужное слово: — В колдуньи.

— В ведьмы?

— И Передур на ней женился. Сделал ее своей королевой-тенью. Именно так короли поступают с подобными девушками. Они забирают их в свой дом, чтобы использовать их магическую силу.

— Какую силу?

— Которую дьявол дает таким королевам-теням, конечно, — раздраженно пояснил Ассер. — Передур считает, что Исеулт может видеть будущее. Но это умение останется с ней, только пока она девственница.

— Если ты не одобряешь колдовство, монах, — засмеялся я, — тогда я сделаю тебе одолжение, изнасиловав ее…

Он ничего не ответил, а только бросил на меня ненавидящий взгляд.

— Исеулт и вправду видит будущее? — спросил я.

— Она увидела твою победу, — пояснил монах, — и заявила, что король может тебе доверять. Интересно, что ты скажешь теперь?

— Ну, тогда эта ваша Исеулт, конечно, и в самом деле провидица, — ответил я.

Брат Ассер презрительно улыбнулся.

— Ее бы следовало удавить на собственной пуповине, — прорычал он. — Эту мерзкую язычницу, отродье дьявола!

В ту ночь король закатил пир, чтобы отпраздновать наш союз. Я надеялся, что на пир придет Исеулт, но тщетно. Зато присутствовала старшая жена Передура: надутая, неряшливая женщина с двумя гноящимися нарывами на шее, на редкость молчаливая.

Однако угощение оказалось на удивление хорошим. Подали рыбу, говядину, баранину, хлеб, эль, мед и сыр. И пока мы ели, Ассер рассказал, что он родом из королевства Дифед, которое лежит к северу от Сэфернского моря, и что его король (тут он назвал бриттское имя, выговорить которое абсолютно невозможно: похоже на кашель и брызганье слюной) послал его в Корнуолум, чтобы отговорить бриттских правителей поддерживать датчан.

Меня это удивило — так удивило, что я оторвал взгляд от подающих еду девушек. В конце зала музыкант играл на арфе, и две девушки на ходу покачивались в такт музыке.

— Тебе, как я погляжу, не нравятся датчане, — сказал я.

— Вы язычники, — презрительно бросил он.

— Тогда откуда же ты знаешь наш язык? — спросил я.

— Видишь ли, наш аббат собирается послать миссионеров к датчанам.

— Ты обязательно должен поехать. Это будет для тебя быстрой дорогой на Небеса.

Ассер не обратил внимания на мои слова.

— Я выучил датский, как и многие другие языки. Еще я говорю на языке саксов. А ты, я думаю, не был рожден в Дании?

— Как ты догадался?

— По твоему выговору. Ты из Нортумбрии?

— Я с побережья, — ответил я.

Он пожал плечами и строго проговорил:

— В Нортумбрии датчане развратили саксов, стараясь, чтобы те тоже считали себя датчанами.