Медальон принадлежал лорду Грэйстоку, и миниатюры были его самого и леди Элис. Это дикое существо просто нашло медальон в хижине на берегу. Как глупо было с ее стороны сразу не подумать об этом! Но объяснить странное сходство лорда Грэйстока с лесным богом — это было выше ее сил. Она не могла и представить себе, что этот голый дикарь в действительности — сын лорда.
Тарзан взглянул на девушку, рассматривавшую медальон. Он не мог проникнуть в значение миниатюр, но мог прочесть интерес и восхищение на лице Джен. Она, заметив его взгляд, подумала, что он хочет получить обратно свое украшение, и отдала его. Он взял медальон и надел ей на шею, радуясь ее изумлению от неожиданного подарка.
Джен Портер быстро замотала головой в знак отказа и попыталась снять золотую цепочку с шеи, но Тарзан не позволил. Он взял ее руки в свои и крепко держал их, пока она с легким смехом не согласилась, поднесла медальон к губам и, встав, сделала Тарзану шуточный реверанс. Тарзан не знал точно, что она хочет этим выразить, но догадался — это ее способ отблагодарить за подарок. Он тоже встал и, взяв медальон в руки, склонился с важностью старинного придворного и прижал свои губы к месту, которого коснулись ее губы. Величавый и любезный поклон его был исполнен с грацией и достоинством бессознательно. Это была печать его происхождения, естественное проявление утонченного воспитания многих поколений и наследственный инстинкт приветливости. Их так и не смогли искоренить грубое воспитание и дикая среда.
Становилось уже темно, и она снова принялась за плоды, которые стали для них одновременно и пищей, и питьем. Потом Тарзан встал и повел Джен Портер к маленькому убежищу, сооруженному им, попросив ее знаком войти в него. После нескольких часов беззаботности страх вновь охватил Джен, и Тарзан почувствовал, что она пятится назад, будто опасаясь его.
Часы, проведенные с этой девушкой, как будто преобразили Тарзана. Теперь его наследственность говорила громче, чем воспитание. Он, конечно, не переродился в одно мгновение из дикой обезьяны в утонченного джентльмена, но инстинкт последнего стал преобладать, он весь горел желанием понравиться женщине, которую он любил, и не уронить себя в ее глазах. И Тарзан сделал единственную вещь, которая могла уверить Джен Портер в ее безопасности. Он вынул из ножен нож и передал ей рукояткой вперед, снова указывая на убежище.
Девушка поняла и, взяв нож, вошла в шалаш, и улеглась на мягкие травы, а Тарзан растянулся на земле поперек входа…
Когда Джен проснулась, она не сразу припомнила удивительные происшествия минувшего дня и потому изумилась, увидев лиственные стены, мягкие травы постели и незнакомый вид из отверстия в шалаше. Медленно восстанавливала она все недавние события. И огромная радость родилась в ней, ее охватила теплая волна благодарности за то, что, хотя она и подвергалась ужасной опасности, но осталась невредимой. Она вышла из шалаша, чтобы узнать, где Тарзан. Его не было, но на этот раз страх не напал на девушку, она была уверена, что где-то рядом.