Позже, когда они нашли перевернутый котел и увидели, что стрелы снова украдены, в бедном мозгу людоедов зародилась мысль, что они оскорбили какого-то могущественного бога, правящего этой частью джунглей. Он мстит им за то, что, выстроив здесь поселок, они не подумали умилостивить его предварительно богатыми дарами. С той поры народ Мбонги стал ежедневно оставлять пищу под большим деревом, откуда исчезли стрелы. Это была попытка задобрить таинственного Могучего.
Семя страха было глубоко посеяно в дикарях, и Тарзан, сам не ведая того, заложил основу многих будущих несчастий для себя и для своего племени.
В ту ночь он спал в лесу, неподалеку от поселка, и следующим утром на заре медленно двинулся в обратный путь. Он был страшно голоден, а ему как назло попадались только ягоды и лиственничные гусеницы… Увлеченный поисками еды, он случайно поднял голову над пнем, под которым он рылся, и вдруг на тропе, менее чем в двадцати шагах от себя, увидел львицу Сабор. Большие желтые глаза ее горели злобой, красный язык жадно облизывал губы. Сабор тихо кралась, почти касаясь земли животом.
Тарзан и не думал бежать. Он был рад случаю, которого ждал давно. Ведь теперь он был вооружен не одной лишь травяной веревкой. Быстро снял он лук со спины и вложил в него стрелу, тщательно смазанную ядом. Когда Сабор прыгнула, маленькая острая палочка встретила ее на полпути, а Тарзан мгновенно отскочил в сторону. Громадная кошка промахнулась, и другая ядовитая стрела глубоко вонзилась ей в бедро.
С ревом зверь извернулся и прыгнул еще раз — и опять неудачно, третья меткая стрела попала ей прямо в глаз. Но на этот раз львица оказалась слишком близко к обезьяне-человеку, чтоб тот мог увильнуть. Тарзан рухнул под тяжестью огромной туши врага, успев нанести львице несколько ножевых ран. Тело Сабор отяжелело и замерло. Тарзан понял, что львица, упавшая на него, никогда больше не сможет вредить ни человеку, ни обезьяне.
Сабор была не лучшей едой даже для неприхотливого Тарзана, но голод — хорошая приправа для жесткого и горького мяса, и вскоре обезьяна-человек исправно набил себе желудок. Прежде чем заснуть, он решил снять шкуру с львицы: это была ведь одна из причин, ради которых он добивался смерти Сабор. Тарзан проворно снял большую шкуру, потому что хорошо уже набил руку на маленьких животных, и повесил трофей на разветвление высокого дерева. Затем, свернувшись поудобнее, погрузился в глубокий сон без сновидений.
Недосыпавший в прежние дни, утомленный и плотно поевший, Тарзан проспал полный солнечный круг и проснулся лишь около полудня следующего дня. Он тотчас же спустился вниз к освежеванной туше Сабор, но к досаде своей нашел одни кости, чисто обглоданные другими голодными обитателями джунглей.
Через полчаса неторопливого шествия по лесу он увидел молодого оленя, и, прежде чем тот почувствовал врага, острая стрела вонзилась ему в шею. Яд подействовал так быстро, что, сделав несколько прыжков, олень пал мертвым в кустарнике. Тарзан опять хорошо поел, но на этот раз не лег спать. Он спешил туда, где кочевало его племя, и, встретив обезьян, с гордостью показал им шкуру Сабор.