— Вы задержали их, наверно, минут на пять, — с благодарностью сказал я. — Отсюда ничего слышно не было?

Элли рассмеялась.

— Слышал бы ты, какой шум тут стоял! Оуэн бухтит, я стучу на машинке, снаружи ревут машины, внутри орет радио, какая-то попса, и еще этот обогреватель... Что ты с ним сотворил?

Мы все повернулись к газовому обогревателю, который отапливал вагончик. Он непрерывно дребезжал, точно треснувший вентилятор.

— Привинтил вон там, наверху, полоску жести. Поднимающийся вверх горячий воздух заставляет ее колотиться об стенку обогревателя.

— Выключи его! — сказал Чарли. — Он меня с ума сведет.

Но я вместо этого достал отвертку и отвинтил пару шурупов. Обогреватель замолчал. Чарли сказал, что, пожалуй, от технического образования тоже есть кое-какая польза.

— Кстати, Пит Дьювин был знаком с тем водителем, — заметила Элли. — Похоже, они все друг друга знают.

— Каждый день на скачках видятся, блин! — подтвердил Берт. — Кстати, этот водитель поднял шум, когда я сказал, что конюх тоже должен пройти в вагончик. Им действительно не полагается оставлять лошадь без присмотра, как ты и говорил. Но я им обещал, что постерегу. Смешно, а? Главное, он сказал, что тогда ладно, потому как я полицейский. Я сказал, у меня распоряжение, чтобы проверку проходили все без исключения.

— Люди сделают что угодно, если их убедить, что это официальное распоряжение, — весело кивнул Чарли.

— Ну, ладно... — я поставил на стол стаканчик с кофе, в котором я так нуждался, и потянулся. — А не пора ли нам двигаться, как вы думаете?

— Пора, — сказал Чарли. — Бумаги и все это хозяйство надо перетащить в фургон Оуэна.

Они принялись не спеша упаковывать поддельные бланки в сумки, все еще продолжая улыбаться. Элли вышла из вагончика вместе со мной.

— Мы так повеселились! — сказала она. — Ты просто себе представить не можешь.

Я сказал, что теперь, когда вся суматоха позади, мне и самому, пожалуй, смешно. Я обнял и поцеловал ее и пожелал всего хорошего. «И тебе того же», — ответила она.

— Я тебе позвоню вечером, — пообещал я.

— Жалко, что я не могу поехать с тобой.

— Нельзя же оставить это здесь на весь день, — сказал я, указывая на «Лендровер» с прицепом. Элли улыбнулась.

— Да, пожалуй. Чарли говорит, что нам всем пора сматываться, пока кому-нибудь не пришло на ум спросить, что мы тут делаем.

Я поехал на скачки в Стратфорд-на-Эйвоне. Я ехал быстро. По дороге я размышлял о восстановлении справедливости без помощи адвокатов. О том, что век спортивной лошади короток, а наше правосудие спешить не любит. О том, что конь мог бы провести свои лучшие годы в стойле, пока суды будут выяснять, кому же он все-таки принадлежит. О том, что будет делать Джоди, когда обнаружит подмену. Я надеялся, что знаю его достаточно хорошо, и угадал правильно.

Я приехал на ипподром перед началом первой скачки и увидел машину Джоди в ряду других, у ворот конюшен Пандус был опущен, но, судя по всему, лошадь еще находилась внутри Я остановил машину ярдах в ста и принялся следить за фургоном в бинокль. Когда конюх догадается, что лошадь не та? И догадается ли? Вряд ли он мог ожидать, что лошадь подменят по дороге. А если у него и возникнут какие-то подозрения, он от них отмахнется Этот конюх появился у Джоди уже после того, как я с ним расстался Если Джоди не изменил своим привычкам, конюх должен быть не слишком опытным и не особенно умным Будем надеяться, что мне повезет.