Сын захолустного барона пятнадцать лет назад приехал в столицу зарабатывать себе имя и чин саблей. Кто-то под это решение и погибает в первые два дня. А кто-то…

Гриф оказался из вторых. Много раз дрался на дуэлях, не прятался за чужие спины, побывал и в боях, и в походах, золотых гор не нажил, зато по служебной лестнице продвигался очень быстро, потому как был умен и смел. И достиг своей вершины.

Сейчас никто не смел косо глянуть в его сторону. За спиной, конечно, шипели, но это – пусть. Пусть хоть ушипятся. А он все сделает, как его величество сказал. И сопровождение подберет…

Правда, злые языки уверяли, что Гриф воспользовался случаем и почистил гвардию от всех идиотов, которых туда напихали вельможные родители. Но это уже откровенное вранье и подрыв боеспособности государства, не иначе. А потому с такими языками было приказано поступать решительно – до отсечения. Можно вместе с головой.

Так что дня три поговорили с оглядкой, а потом и говорить стало некому.

Отряд принца уехал, Грифа тоже отослали куда-то, с глаз долой, жаль, ненадолго…

Важны были принцесса и дракон. Вот о них новостей и ждали.

Тяжела ты, жизнь менестрельская. Гордая, вольная, свободная и красивая. Ну и еще, до кучи, холодная и голодная. Это Анри знал лучше многих.

Выглядит-то оно со стороны чудесно – гуляешь где хочешь, песенки поешь, а на самом деле…

На то, что тебе подают, прокормить можно кошку, если та еще мышами докармливаться будет. А вот человеку хоть самому мышей ешь.

Летом.

А есть еще весна и осень, когда дождливо, холодно и грязно, зима, когда просто холодно и не погуляешь, да и лето иногда подводит. То жара, то неурожай – вот и пуст сарай у крестьянина. А у менестреля, естественно, кошелек – не до веселья, когда жрать нечего.

Так-то вот. И загибается большинство вольных певцов от бескормицы или оседает где попало, нанимаясь хоть бы и полы мыть, лишь бы кормили. Какое там искусство, когда в животе ветер свищет на три голоса?

А есть и другая сторона.

Дамы, то есть бабы.

Им-то житье менестреля кажется уж-жасно романтичным. Красивым, ярким, возвышенным и вдохновенным. А их мужьям – вовсе даже нет.

Так что всегда есть возможность схлопотать либо вилами в зад от обиженной любовницы, либо оглоблей по хребту от ее супруга. Вот Анри и…

Такая милая дама, между прочим, баронесса, а вот барон – сволочь! Гад, гад, гад!!!

Это кем же надо быть, чтобы жену караулить, а потом вломиться в самый неподходящий момент? Хорошо еще, что не раз битый жизнью и мужьями Анри заранее просчитывал пути отступления. Схватил предусмотрительно сложенную одежду и дал деру.

И шел сейчас через горы, надеясь попасть в Торадор, потому что ревнивый муж объявил на беднягу настоящую охоту. И даже награду за его голову – десять золотых, так что в деревни Анри заходить не хотелось. Сдадут мгновенно, для крестьянина-то это целое состояние, чуть не две коровы.

Вот ведь гад!

Ни сам не ам, ни другим не дам!

Бессовестная личность!

Узнав о похищении принцессы, барон Картан задумался.

Одно дело – разбойничать на горных перевалах. Другое – легализоваться, да еще как! В роли короля! Ради такого куша барон готов был сам любого ящера зубами загрызть.