Теперь, когда опасность миновала, Ансель зарылся поглубже в одеяло.

– Вряд ли Архиепископ это позволит. Она ведь его дочь.

– Но что остальные? – Я вспомнил пугающую усмешку Жана-Люка, вспомнил, как от тайного знания у него заблестели глаза. Рассказал ли он о Лу братству или же предпочел пока сохранить все в секрете, наслаждаясь новообретенной властью? Намереваясь выложить правду, когда это будет для него выгоднее всего? – Если кто-то заподозрит, что она ведьма, колебаться они не будут. Ты можешь ручаться, что они не причинят вреда Лу?

– Но ведь Архиепископ их предупредил, – настаивал Ансель. – Сказал, что, если умрет она, умрем мы все. После такого никто не решится ее тронуть.

– Если только они не узнают правду. – Потирая руки, чтобы согреть, Коко села рядом с ним. Ансель предложил ей половину своего одеяла, и Коко набросила его на плечи. – Если Лу умрет до церемонии, никакой церемонии просто не будет. А значит, и опасности тоже. Угроза королевской семье исчезнет, ведьма будет мертва. Они убьют ее уже просто затем, чтобы избавиться от ее крови.

Мадам Лабелль усмехнулась.

– В самом деле, будто Архиепископ решился бы изобличить подобной правдой самого себя. Ставлю свою красоту – он не сказал им, что она ведьма. Только не после истории с Древними сестрами. Если шассеры поймут, что все это значит, Архиепископ обречен… но это уже неважно. Огюст в любом случае будет вынужден отчитать его. Возможно, потому-то он со своей веселой компанией фанатиков так быстро сбежал в лес. Пытается отсрочить неизбежное.

Я едва ее слышал. Улыбка Жана-Люка тревожила мой разум. Он подобрался близко. Слишком близко.

«Пусть ваши глаза будут остры, а клинки – еще острее».

Нахмурившись, я снова встал и принялся расхаживать туда-сюда. Коснулся каждого ножа на ремне, балисарды на груди.

– Жан-Люк все знает.

– Разве он не твой лучший друг? – Коко тоже нахмурилась. – Неужели он в самом деле убьет твою любимую женщину?

– Да. Нет. – Я покачал головой и потер шею замерзшей рукой. – Я не знаю. Но рисковать не стану.

Мадам Лабелль нетерпеливо вздохнула.

– Не упрямься, дорогой. Без них мы окажемся в очень серьезном меньшинстве. Строго между нами, наверняка мы сумеем увести Лу прежде, чем этот Жан-Люк успеет ее коснуться…

– Нет. – Резким жестом я перебил ее. – Я сказал, что не стану рисковать. Разговор окончен.

Мадам Лабелль сощурилась, но промолчала. Мудро с ее стороны. Наклонившись почесать кота за ухом, она что-то тихо пробормотала себе под нос. Кот застыл, будто в самом деле слушая ее слова, а затем убежал в туман.

Я проснулась и почувствовала, как Манон гладит меня по волосам.

– Здравствуй, Луиза.

Я попыталась вырваться, но мое тело даже не дрогнуло. Хуже того, перед глазами все еще плясали звездочки и мир вертелся вокруг. Заставив себя дышать глубже, я посмотрела на золотой лист прямо у себя над головой. Множество таких шелестели на ветру у меня на потолке. Несмотря на открытое окно, в комнате все равно было приятно тепло, а снежинки, залетая в комнату, собирались в серебристый вихрь и кружились в нем.