— Слышу, — отозвался Кожух. — Чья-то тачка.

Раздалось длинное грязное ругательство, произнесенное шепотом.

— Сучий потрох, еще тачки не хватало…

— Откуда она взялась? — Это был голос Кожуха. — Чмур, ты слышишь?

Тот, кого Кожух назвал Чмуром, сказал:

— Слышу. Идет тачка. Она с вашей стороны, поэтому разберитесь, что это за телега.

— Лады.

Воспользовавшись шумом уазика, Молчанов проскользнул в кусты. В окулярах совсем близко, метрах в семи, обрисовался силуэт микроавтобуса. Рядом с микроавтобусом высветилась неподвижная фигура. Вторая фигура медленно двигалась в сторону дороги.

— Б…дь, Чмур… — сказал голос Кожуха. — Это менты. На ментовской тачке.

— Одна машина?

— Вроде одна. Уазик.

— Сколько их там?

— Хрен их знает. Тачка набита под завязку. Что делаем?

— Мне тебе объяснять? У вас шпалеры с глушилками. Выдвиньте одного человека для понта, чтобы их тормознул. А сами спрячьтесь в кустах. Когда машина остановится, пусть тот, кто их тормознет, поднимет базар. Пусть выманит пару ментов наружу. Мы к тому времени тоже подойдем. И кончим их всех. На даче никто ничего не услышит. Просек?

— Просек.

— Тогда действуй.

В окуляры Молчанов давно уже видел уазик, на малой скорости приближающийся к микроавтобусу. Фигуры блатных осторожно и бесшумно перемещались, и в конце концов одна фигура, отделившись от микроавтобуса, остановилась на обочине дороги, три же другие, укрывшись за машиной, застыли, держа пистолеты с глушителями на изготовку. Вскоре к этим трем фигурам добавились еще две фигуры, вставшие рядом, в кустах.

Молчанов слышал, как блатные о чем-то изредка переговариваются, но слов разобрать уже не мог. Все шестеро были теперь отделены от микрофонов корпусом микроавтобуса и стволами деревьев.

В конце концов он решил просто снять наушники, и сделал это вовремя — уазик, освещавший свой путь фарами, затормозил возле фигуры, стоящей на обочине дороги. Из машины вышел человек в форменной фуражке. Почти тут же Молчанов услышал его голос:

— Гражданин, что вы делаете здесь в такое позднее время? Попрошу показать документы.

Это был голос Мокшанцева.

— Слушай, начальник, ты чё… — Голос стоящего у дороги напоминал нытье и в то же время звучал вызывающе. — Че, уже нельзя человеку погулять?.. Смотри, ночь какая, тишина, красота… Я вышел погулять, и все дела. Нельзя?

Один из силуэтов у микроавтобуса медленно навел пистолет на Мокшанцева. Нет, подумал Молчанов, сейчас они стрелять не должны, рано. Им нужно выманить из уазика других милиционеров.

— Вышли погулять, взяв с собой машину? — спросил Мокшанцев.

— Какую машину?

— А вон в кустах стоит микроавтобус. Это ваша машина?

— Машина-то? Ну моя, допустим. А чё, начальник, на машине нельзя уже ездить?

— На машине ездить можно, но я хотел бы проверить, есть ли у вас документы на эту машину. Попрошу показать документы.

— Ну ты даешь, начальник… Документы… Вон у тебя сколько молодцов сидят в машине… Пусть они выйдут и проверят…

— Слушайте, гражданин, перестаньте паясничать. Я вас вежливо прошу показать документы.

— Хорошо, начальник, я покажу тебе документы, а дальше чё?