— Пока тебя не было, они ходили, разбрасывали отравленную печенку, — сказал Слава.

— А сейчас?

— Сейчас сидят около своих машин, ждут.

— Звонков не было?

— Нет.

— Вполне возможно, сюда приедет патрульная машина из райцентра. Я попросил Олю, когда начнется стрельба, позвонить по 02 и сообщить, что бандиты стреляют в милиционеров.

— Если машина и приедет, то не раньше чем через два часа, — заметил Радич.

— Конечно, она приедет с опозданием. Но нам как раз это и нужно. — Молчанов протянул Славе пистолет Макарова: — Держи. А свой «смит-вессон» спрячь, он не понадобится. Надеюсь, собаку с собой возьмешь?

— Обязательно.

— Как ты ее перетащишь через ограду?

— Не волнуйся, Берег сам перепрыгнет.

— Значит, Слава, ты ложишься в кустах. Первым не стреляешь, следишь за событиями. Как только прозвучит первый выстрел, начинаешь стрелять. Задача — уложить как можно больше блатных. Понял?

— Понял. А ты?

— Я переберусь через ограду с восточной стороны и залягу между легковой машиной и микроавтобусом. Действовать буду примерно так же, как и ты. Учти только одно: как только все кончится, перебрось прибор ночного видения и пистолет на наш участок. Ни Мокшанцев, ни другие милиционеры не должны знать, что мы им помогали.

— Понял.

— Если же кто-то из милиционеров спросит, как мы появились, скажем, просто вышли на шум стрельбы.

Негромкая трель сигнала раздалась через три минуты. Молчанов включил связь:

— Да?

— Павел Александрович, это мы, — сказал Мокшанцев. — Мы подъехали на машине и стоим у поворота к реке.

— Сколько вас?

— Со мной пятеро.

— В форме и с оружием?

— Да, в форме и с оружием.

— Значит, Валерий, слушай меня внимательно. Для объяснений начальству и для всего прочего в дальнейшем вы, все пятеро, должны твердо держаться такой линии: никто тебе не звонил и не предупреждал, что возле моей дачи находятся подозрительные люди. Просто вы объезжали участок, увидели этих людей и попросили у них документы. Понял?

— Понял, Павел Александрович. Хорошо, будем держаться этой линии. А сейчас-то что делать?

— Подъезжайте к восточной стороне моего участка, увидите там людей у микроавтобуса. Проверьте у них документы. Уверен, сразу после этого они уедут.

— Хорошо, мы едем.

Через ограду на восточной стороне участка Молчанов перебрался бесшумно. Присев на корточки, прислушался — ни звука.

Ночь по-прежнему была звездной и ясной, тем не менее он сразу, как только оказался на земле, надел окуляры ночного видения, чтобы уже не заниматься этим в кустах. Затем приладил наушники, подключенные к рации, настроенной на волну микрофонов, скрытых в ограде.

Микроавтобус, по его расчетам, должен был находиться где-то слева, совсем близко, метрах в двадцати.

Несколько секунд в наушниках раздавалось лишь потрескивание радиофона. Наконец голос, принадлежащий, как он уже знал, Кожуху, сказал негромко:

— У меня все готово. Продвинься вдоль ограды, чтобы вместе махнуть.

— Понял. Думаешь, собака откинулась?

— Конечно. Она бы нас учуяла. А так, слышишь, тихо.

— Ну да. Б…дь, что это? Слышишь?

В наушниках был хорошо слышен шум мотора уазика, приближавшегося к реке.