Обернувшись, увидел за собой стол, на котором стояли компьютер, сканер и принтер. Здесь же, на столе, лежало множество разбросанных в беспорядке листов бумаги. Часть листов была с текстом. Прочесть текст, находясь спиной к столу, он не мог, но ведь он вполне сможет это сделать, если развернет кресло на сто восемьдесят градусов.

Осторожно передвигая ступни, начал разворачиваться к столу. Кресло, состоящее из изогнутых металлических труб, было легким, двигаться вместе с ним особого труда не составляло.

Примерно через десять минут он уже сидел лицом к столу и мог видеть все, что было написано на разбросанных листах.

Это были распечатки с имейла.

Пригнувшись, начал читать все. Это была рутинная деловая переписка о сделках, однако его труд не пропал даром — в конце концов он наткнулся на послание, адресованное президенту фирмы «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент» Кену Брауну.

Означать это могло только одно: комната, в которой он находится, принадлежит одному из офисов фирмы «Нью Инглэнд энерджи энд импрувмент».

Теперь он знал, где находится. Впрочем, подумал он, вряд ли это сможет чем-то ему помочь.

Не найдя больше в разбросанных по столу бумагах ничего интересного, с помощью ступней развернул кресло в обратную сторону.

Боль, временами казавшаяся невыносимой, иногда начинала стихать. Когда резкая боль сменялась тупой, ноющей, он пытался понять то, что до сих пор понять никак не мог — чем вызвано упорное желание Мони во что бы то ни стало приписать убийство Буруна ему. Ведь даже если Моня повесит вину за убийство Буруна на него, Радича и все агентство «Охранник», что это ему даст?

Ничего. Ровным счетом ничего.

Что ж, подумал он, в таком случае упорство, с каким Моня пытается заставить его сказать, что Буруна убил он, можно объяснить лишь одним: Моня в этом искренне убежден.

Если это так, у него нет никаких шансов на спасение. Выбив из него признание, Моня затем прикажет убить его. Причем обязательно придумает для этого какую-нибудь особо мучительную смерть.

Хорошо, пусть так, но пока он еще жив. И может многое понять.

Например, откуда у Мони оказалась фотография, на которой изображены он и Радич, выходящие из подъезда дома номер 8 по Малому Тишинскому переулку.

Сфотографировать их мог тот, кто по приказу Буруна вел за этой квартирой, в которой какое-то время должна была находиться Инна, скрытое наблюдение. Этот человек, после того как Бурун не ответил на его телефонный звонок в квартиру номер 20, насторожился и решил на всякий случай сфотографировать всех, кто будет выходить после этого из подъезда. Так он и Радич попали в объектив фотоаппарата.

Пересохшие гортань и нёбо горели, требуя влаги, ему страшно хотелось пить..

В конце концов он впал в вялую, липкую дрему. Это был не сон и не бодрствование, а что-то среднее между ними.

Сколько времени он провел в таком полусне, он не помнил. Из дремотного состояния его вывели резкие сигналы пожарных машин.

Дернувшись, выпрямил склоненную до этого на грудь голову. Прислушался.

Сигналы пожарных машин раздавались где-то далеко внизу. Значит, он не ошибся — дом многоэтажный.