– Погоди, Антон, – подчинённый Ольги Васильевны потёр пальцами переносицу, а затем усмехнулся. – Тебе бы, парень, пить научиться, чтобы мысль не путалась. А так вопрос, в общем-то, понятен, можно ли инсценировать свою смерть? Да таким образом, чтобы в неё поверили? Да, можно. Подкинуть вместо себя уже мёртвое тело, вытащив его из свёрнутого пустотного кармана, а самому тихо отвалить. Но труп нужен девятидневный, потому как живого человека, даже простеца, покуда течёт живица, туда просто не затолкаешь.

– Ну, допустим, сделать так, чтобы девятидневный выглядел свеженьким как огурчик не так уж и трудно, умеючи, – проворчал Демьян. – Но именно такие вот мелочи на Еремея-то, собственно, и указывают!

– Девятидневный не девятидневный… вы думаете, городовой с жандармами потащат грязного, вшивого коробейника в прозекторскую? Да щас! На телегу, да и в печь! Хорошо, если вообще в храмовом крематории! – отмахнулся я. – Я к тому веду, что если это был чародей, то не верится мне в гибель под колёсами паровика. Но с чего вдруг мы все решили, что он один из нас? Что он Бажов? Ведь нет никаких фактов! Мало ли у нас в Москве одарённых, готовых сотрудничать с ублюдками по той или иной причине?

– Антон, если он не из наших, – раздался над головой голос тётки Марфы, и я, повернувшись, увидел, что она стоит прямо надо мной, облокотившись здоровой рукой на спинку стула, – то и искать его бессмысленно. Был да сплыл! Ты сам сказал – мы ничего о нём не знаем, так как ты его теперь найдёшь? Да и зачем?

– Месть, – ответил я на удивление спокойно, вновь сосредоточив внимание на танцующих с мечами девушках. – Если он жив… Из-за него мама и папа погибли…

– Месть… – поджав губы, кивнула наставница. – Это правильно…

– Святое, можно сказать, дело… – согласился о чём-то задумавшийся Ланский, уставившись в своё кубок. – …меня же, признаться, куда больше беспокоит тот факт, что, если мы все здесь хоть в чём-то правы, то где-то по Полису бродит один очень талантливый ублюдок. И что-то для кого-то вынюхивает!

– Ну… Чародеи-то сбором информации постоянно занимаются! – непонимающе нахмурился я. – Что в этом такого…

– А тут, Антон, надо понимать разницу между нашими чародеями, – медленно произнёс Игнат, – одарёнными из других Полисов и…

– Ренегатами, – закончила за него Ольга Васильевна, которая, оказывается, тоже подошла к нашей половине стола и какое-то время слушала разговор. – И вот, если у нас здесь под боком завёлся ренегат… Тебе, Антон, твоё недолгое общение с Натальей нужно напоминать? Враги из других городов, конечно, могут натворить кучу бед, но вот отступники кудахуже, потому как ренегатов не сдерживают вообще никакие законы, правила или моральные рамки. Они как бешеные лютоволки, от которых вообще не знаешь чего ожидать в следующую секунду.

– И тем не менее, если наш юный князь прав, этот Скоморошка вполне может быть из клана, – мягко напомнил нам всем Демьян. – Или действительно бесклановым…

– В таком случае, вообще-то, сам Уроборос велел найти и наказать, – фыркнула тётка Марфа. – Вот только, как я уже сказала, в наших условиях и с нашими возможностями это практически бессмысленная трата времени и сил. Если бы ещё по горячим следам. Но сейчас, спустя пять с гаком лет, и зная, по сути, только одну из прошлых кличек… Это называется «Найди то – не знаю что!»