— Тогда резюмирую главное. Три года назад вы прибыли во Францию в сопровождении вашей сестры Эльзы. Месяц прожили в Париже. Затем взяли в аренду сельский дом у автострады Париж — Этамп, в трех километрах от Арпажона. Это место называют перекрестком Трех вдов.

Легким кивком головы Карл Андерсен подтвердил правильность записанного.

 — Вы прожили там три года, ведя настолько замкнутый образ жизни, что местные жители видели вашу сестру всего лишь три или четыре раза. Вы купили «ситроен» старого выпуска и сами ездили на арпажонский рынок за провизией. Раз в месяц вы на этой же машине отправлялись в Париж.

 — Так точно. Чтобы сдавать заказы фирме «Дюма и сыновья», что на улице Четвертого сентября.

 — Это были эскизы рисунков для обивочных тканей. За каждый эскиз вам платили пятьсот франков. В течение месяца вы изготовляли в среднем четыре эскиза, то есть зарабатывали по две тысячи франков.

Снова кивок в знак подтверждения.

 — У вас нет друзей. У вашей сестры нет подруг. В субботу вечером вы легли спать, как обычно, предварительно заперев сестру в ее комнате, соседней с вашей. Объясняете вы это тем, что она будто бы очень боязлива. Допустим… В воскресенье, в шесть часов утра, господин Эмиль Мишонне, страховой агент, чей домик находится в сотне метров от вашего, входит в гараж и обнаруживает исчезновение своей машины, новенькой шестицилиндровой модели известной марки. На ее месте стоит ваш драндулет.

Андерсен не шевелился, только рука машинально потянулась к пустому карману, где обычно лежала пачка сигарет.

 — Господин Мишонне, который уже несколько дней кряду только и делает, что хвастает по всей округе своей машиной, думает, что тут чья-то злая шутка. Он идет к вам, видит закрытую решетку ворот, долго и тщетно звонит. Через полчаса он сообщает о своем злоключении в жандармерию, откуда направляют людей в ваш дом. Там они не застают ни вас, ни вашей сестры. Зато в гараже видят автомобиль господина Мишонне и в нем, на переднем сиденье, склонившегося на руль мертвого мужчину, убитого выстрелом в упор, в самую грудь. Его документы при нем. Это некто Исаак Гольдберг, брильянтщик из Антверпена.

Продолжая говорить, Мегрэ подбросил в печку угля.

 — Жандармерия старается вовсю, связывается с арпажонским вокзалом, где видели, как вы с сестрой сели в первый поезд на Париж. По прибытии этого поезда на вокзал Орсе вас обоих задерживают. Вы все отрицаете.

 — Да, отрицаю, что я кого-то убил.

 — Вы также отрицаете знакомство с Исааком Гольдбергом.

 — Я впервые увидел его мертвым за рулем не принадлежащей мне машины у себя в гараже.

 — И вместо того, чтобы оповестить полицию, вы вдвоем с сестрой пускаетесь наутек.

 — Я испугался.

 — Вам нечего добавить?

 — Нечего.

 — И вы готовы повторить, что в ночь с субботы на воскресенье ничего не слышали?

 — Я очень крепко сплю.

Уже, пожалуй, в пятидесятый раз он слово в слово повторял одни и те же фразы, и Мегрэ, окончательно обессилев, нажал на кнопку сигнального звонка. Через минуту явился бригадир Люкас.

— Я скоро вернусь, — сказал Мегрэ.

Разговор Мегрэ со следователем Комельо, которому поручили дело Андерсена, длился минут пятнадцать. Этот чиновник явно не хотел втягиваться в расследование.