Вернее, не пленники, а пленница. Вот уже больше месяца девушка из знатной семьи говорящих томилась в застенках старинного замка на южных рубежах Империи. Врааль приказал охранять её, а Соню назначил чем-то вроде личной служанки.

Соне новая обязанность категорически не нравилась, но выбирать не приходилось. Если уж Врааль что-то говорит – ты слушаешь, а потом со всех ног бежишь выполнять. Впрочем, у новой обязанности имелись и свои плюсы – пленница оказалась весьма словоохотлива, и постепенно между ней и Соней сложились если не приятельские, то по крайней мере не враждебные отношения. Пленница рассказывала Соне об особенностях своего мира, а суккуба поведала ей о мире Империи. Всё равно ничем, кроме разговоров заниматься было нечем.

Некоторое время назад Врааль забрал Соню с собой, в технический мир, откуда как раз была родом пленница. Суккубе он не слишком понравился – жутковатый, мир исполинских зданий, непонятный и очень холодный, практически без согревающего тепла магии. Эта противная Речь даже близко не стояла... Как хорошо, что вернулась она достаточно быстро.

Удерживая поднос одной рукой, Соня постучала в дверь. Не то, чтобы это было обязательно... как никак речь идёт о пленнице. Но раз уж у них почти дружеские отношения, почему бы и не соблюсти приличия.

Ответа не последовало.

– Юля, открывай, – позвала Соня. – Либо одно из двух... Жду не дождусь рассказать тебе всё, что я думаю о твоей бетонной родине.

И вновь молчание.

Использовав простенькое заклинание, Соня распахнула дверь, и обнаружила, что комната пуста. Все сильнейшие заклинания, охранявшие пленницу, блокирующие её способности, разрушены. Занавески на открытом окне развивает ветер. К ножке кровати привязана самодельная верёвка из наволочек, полотенец и деталей женского гардероба. Её второй конец болтается за окном, где-то внизу у земли.

Нет сомнений, пленница каким-то образом сняла охранные чары и сбежала. Или ей помогли.

– Ах ты ж... – поднос выпал из ослабевших рук Сони. – Врааль меня теперь убьёт...

Она быстро осенила себя перечёркнутым кругом – защитным символом, который она подсмотрела у Врааля.

Пупс сидел на балконе в позе Сфинкса и сытым взглядом наблюдал за обстановкой сквозь прорехи в перилах. То тут, то там ходили двуногие, устраняя последствия недавнего сражения – разбирали завалы, оказывали первую помощь раненным.

Живот Пупса периодически вспучивался, словно там шевелилось нечто живое. Слышались периодические ругательства на древнем, давно забытом языке...

Неделю спустя после штурма поместья Чесноковых

Илья до сих пор пребывал в некой прострации. Происходящее казалось неким нереальным сном. Он больше не часть своей собственной семьи? Да что за бред?

Собирая вещи, Илья даже ничего с собой толком не взял. Даже зубную щётку. Покидал что-то там в портфель, не глядя, да и всё. Мыслей на счёт крыши над головой стучались в голову, но без особого энтузиазма. Похоже, перспектива лечь спать где-нибудь под деревом, предварительно погрузившись в теневую словоформу, более чем реальна.

На помощь неожиданно пришёл старший брат Алексей. Вопреки воле отца он отвёз Илью на одну из принадлежавших ему квартир в Москве. Свои действия Алексей объяснил одной фразой: "Я знаю, когда отец запрещает что-то строго, а когда... не совсем строго".