К сему мигу разругались они с Дорошенко окончательно и бил его Иван где мог, бил в хвост и в гриву, мрачно задумываясь, что придется ему сделать то, от чего характерник сам всю жизнь бегал. А именно — самому попытаться взять ту булаву — и будь что будет.

А не хотелось.

Так что Степан Разин Ивану пришелся как нельзя более к месту. Обещал мужчина порасспрашивать, а как убедится, что Степан действительно может сделать обещанное и впрямь поддерживает его царевич русский…

Тут и самому не грех под Степановы знамена встать. И людей за собой привести.

А Иван Сирко на Сечи фигура. Даже более чем Дорошенко. Коли договорятся они — остальным места уж не будет. Но — требовалось время.

Степану сейчас оставалось только ждать — и думать о своей Татьяне.

А что?

Любить — так королевну!

И надобно Алексею Алексеевичу отписать.

Все теперь от него зависит.

Поль Мелье принял у служанки чашечку горячего кофе. Коснулся ее края губами, втянул ноздрями горьковатый запах.

Конечно, не вино, но во всем городе, во всем Азове и капли никому не нальют.

Ромодановский запретил, а то как же! Двадцать тысяч пьяных мужиков — это страшно. Да еще десять тысяч по степи сейчас гуляют. А еще ведь и пленные есть.

Вот как эта служанка.

Баб боярин не запрещал, понимал, что к чему. А вот вино — нельзя.

Ему предстояла сложная задача.

Да, теперь он капитан, аккурат на той самой галере, на которой раньше веслами греб. Боцманом его не назначили — сказали, опыта много. Так вот мечта и сбылась, посреди чужого моря, рядом с чужими людьми…

И ему надобно подобрать и гребцов, и команду, и оснастить ее…

А кому ж еще?

Капитан погиб тогда, да и вообще — откуда тут капитаны. А он все-таки много чего умеет… чего уж там, частенько и вместо капитана курс считал, и по звездам шел. А что делать, коли капитан был хоть и дворянином, а тупым как пробка. Купили ему эту должность — он и пользовался. А жить-то хотелось, вот Поль и делал все что мог — сам.

Вроде как потихоньку народ подбирался. Да и русские оказались вовсе не так глупы. Зато работали они не за страх, а за совесть, гребли без ругательств и жалоб, потихоньку осваивали паруса…

Да и домой он тоже монет отправил, описал все как есть — и один из секретарей боярина (про себя Поль, узнав, что один из титулов боярина «князь», давно называл его принцем) обещал все переправить и сразу же сообщить, как ответ получат.

Но письма идут долго.

А сам Поль…

А что от него толку, коли в кармане — вша на аркане, а ему сразу же, обняв жену, придется в другой рейс идти? Лучше уж денег послать. Да потом и самому с заработком явиться. Куда как лучше…

А чем бы сегодня заняться?

Вчера он только вернулся, дней пять они ходили по заливу, приноравливаясь и к галере, и друг к другу, а потому… законный отдых на два дня у него был.

Так чем бы заняться?

Погулять по городу?

Но пить-то нельзя.

А что, если сходить в хаммам? Бани здесь были, турки знали толк в роскоши. Там же и девки теперь есть… Поль почувствовал, как под штанами напряглась плоть.

На служанку он не посягал — не стоит гадить, где живешь. А вот в баню…