Майлз занял место на отведенном ему луче звезды, на свои лучи встали его родители и родители Лаисы, подружка Лаисы – напротив Майлза. Майлзу не нужно было подсказывать Грегору слова, и пока брачующиеся произносили обеты – на четырех языках! – он наблюдал за счастливыми лицами вице-короля с вице-королевой. Никогда еще он не видел отца плачущим на публике. Ну ладно, все сегодня исполнены сентиментальных чувств, но у некоторых – это слезы чисто политического облегчения. Уж он-то наверняка лишь по этой причине вынужден был смахнуть слезу со своих глаз. Впечатляющий публичный спектакль, церемония чертова…

Сглотнув, Майлз вышел вперед, чтобы движением ноги, отшвырнув зерна, разорвать круг и выпустить из него счастливую пару. Он воспользовался своей привилегией и первым пожал Грегору руку, а потом, поднявшись на цыпочки, чмокнул в щеку пунцовую новобрачную. На этом обязанности закончились, наконец-то Майлз был свободен и мог спокойно отправиться на поиски Катрионы. Продираясь сквозь толпу людей, сгребающих на память горстки зерна, он, как страус, тянул шею в попытке углядеть элегантную женщину в сером шелковом платье.

Карин вцепилась Марку в руку и удовлетворенно вздохнула. Кленовая амброзия оказалась хитом.

Грегор мудро взвалил часть астрономических затрат на своих графов. Каждому округу предложили открыть свой павильон около дворца и подавать любые местные деликатесы и напитки (разрешенные леди Элис и СБ), которыми им захочется попотчевать гостей. Эффект получился почти как на окружной ярмарке, но конкуренция вынудила поставить все лучшее, что мог дать Барраяр. Павильон округа Форкосиганов занимал одно из лучших мест в северо-восточном углу дворца, на самом верху дорожки, что вела в нижний сад. Граф Эйрел отписал ради такого случая тысячу литров вина, традиционный и очень популярный дар.

На столе рядом с винным баром лорд Марк Форкосиган и его предприятие предлагали гостям – та-да-да-дам! – свою первую продукцию. Матушка Кости с Энрике управляли большой группой прислуги из особняка Форкосиганов, наливавшей огромные порции кленовой амброзии высшим форам с такой скоростью, с какой могли передавать бокалы через стол. В конце стола в клетке светились и переливались сине-красно-золотым сиянием десятки новеньких жучков-светлячков. Там же стояла небольшая пояснительная табличка, из чего и как сделана амброзия. Этот текст Карин переписала сама, убрав из него и техницизм Энрике, и явную меркантильность Марка. Ну ладно, допустим, то переименованное жучье маслице, которое сейчас раздавали направо и налево, произвели вовсе не эти прекрасные жучки, но ведь дело всего лишь в упаковке, верно?

Из толпы выплыли Майлз с Катрионой в сопровождении Айвена. Майлз углядел отчаянно машущую им Карин и свернул к павильону. Майлз по-прежнему пребывал в радостном обезумении, в котором находился последние две недели. Катриона, поскольку для нее это был первый императорский прием, выглядела несколько ошарашенной. Карин схватила бокал амброзии и протянула приближавшейся троице.

– Катриона, им нравятся жучки-светлячки! Как минимум десяток женщин уже пытались стянуть их, чтобы прикрепить к волосам вместе с цветами… Энрике пришлось запереть клетку, а то сопрут последних. Он говорит, что это