Утро началось с очередного официального завтрака в императорском дворце, на сей раз с Грегором и командой жениха. Грегор казался слегка помятым, но решительным.
– Как держишься? – тихонько поинтересовался Майлз.
– До ужина доживу, – заверил его Грегор. – А потом утопим преследователей в вине и сбежим.
Даже Майлз не знал, куда собрались удрать Грегор с Лаисой на брачную ночь: в одно из многочисленных владений Форбарра, загородное поместье кого-нибудь из друзей или вовсе на какой-нибудь из болтавшихся на орбите боевых крейсеров. Он был уверен лишь в одном – на императорской свадьбе новобрачным не устроят никакого «кошачьего концерта» под окнами. Грегор отобрал для охраны своих ворот самых грозных и начисто лишенных чувства юмора сотрудников Имперской безопасности.
Майлз вернулся в особняк Форкосиганов, чтобы переодеться в самый лучший парадный мундир Дома, тщательно украшенный боевыми наградами, которые он, как правило, не носил. Из третьего круга свидетелей на него будет смотреть Катриона в обществе тети и дяди. Скорее всего он ее не увидит, пока новобрачные не принесут все обеты.
Когда Майлз прибыл во дворец, там было полно народа. Он присоединился к отцу, Грегору, Ку с Дру, Генри Форволку с женой и всем остальным из первого круга свидетелей, собравшимся в приемной. Вице-королева отсутствовала – она помогала леди Элис. Обе женщины и Айвен прибыли буквально друг за другом. В лучах заходящего солнца к западному входу подвели лошадь Грегора – великолепного черного жеребца в сверкающей кавалерийской сбруе. Оруженосец в мундире Дома Форбарра вел белую красавицу-кобылицу, предназначенную Лаисе. Грегор вскочил в седло, внушительно величественный в своем красно-синем парадном мундире и чудовищно взволнованный. Окруженный пешей свитой, он торжественно проследовал мимо толпы к бывшим казармам, переделанным под гостевые палаты, где обитала комаррская делегация.
А там уже пришлось потрудиться Майлзу, поскольку стучать в дверь и требовать выдачи невесты было его обязанностью. За ним из окна наблюдали хихикающие комаррианки. В дверях появилась Лаиса с родителями, и Майлз отступил в сторону. Наряд невесты, как он отметил на будущее, состоял из белого шелкового жакета с потрясающими кружевами, белой шелковой юбки с разрезом и легких белых кожаных сапожек. Тщательно уложенные волосы украшал головной убор, с которого спадали каскадом цветы. Оруженосцы позаботились, чтобы невеста без осложнений загрузилась на борт на редкость малохольной – надо полагать, под воздействием транквилизаторов, – кобылки. Грегор подъехал поближе и незаметно пожал Лаисе руку. Они улыбнулись друг другу с взаимным восторгом. Отец Лаисы, невысокий кругленький комаррский олигарх, никогда в жизни не видевший живой лошади до репетиций свадебного шествия, храбро взял кобылу под уздцы, и вся кавалькада, развернувшись по широкому кругу, двинулась в обратном направлении мимо ликующих зрителей к южному лугу.
Свадебная площадка представляла собой круг, усыпанный разноцветным зерном. Сотнями килограммов. Маленький кружок в центре поджидал новобрачных. Его обрамляла шестиконечная звезда для главных свидетелей, дальше шла серия расширяющихся кругов для гостей. В первом круге – близкие друзья и родственники, за ними графы со своими графинями, дальше – высокопоставленные чиновники, офицеры и Имперские Аудиторы. Потом – дипломатические делегации. Народу набилось до упора, а на улице толпилось еще больше. Кавалькада распалась на две части, невеста с женихом спешились и вошли в круг с противоположных сторон. Лошадей увели, Майлзу и подружке Лаисы вручили традиционные мешочки с зерном, которым они должны были осыпать новобрачных – что удалось осуществить, не уронив мешков и не насыпав слишком много зерен друг другу в сапоги.