На этой ноте в нашей лощине появились офицеры связи командующего обороной крепости. При их появлении очередной караван из телег отправлялся к артиллеристам. Те уже меняли позиции, сближаясь с противником ещё на километр, чтобы тылы доставать. Это противника изрядно обеспокоило, и в тылах началось движение. В это время меня отвлекли, и я направился встречать гостей, сообщив о них полковнику. Кстати, он движение в тылу противника тоже видел и намечал вкусные цели для обстрела артиллерией. Мне кажется, полковник упивался всем этим, сама суть его была в войне, в таких играх, кто кого. Понятно, что тут техническое совершенство на нашей стороне, так и противник собирался побить русских воинов, используя схожую тактику — более совершенное вооружение.

Среди гостей было два полковника и несколько ротмистров. Ещё кто-то, но кто, я не понял — штабные. Однако пообщался я с ними нормально, офицеры видели результаты обстрелов и были настроены в нашу сторону доброжелательно, а узнав, что мы их потомки из будущего — эта версия, на мой взгляд, самая интересная, — так вообще преисполнились энтузиазма. Прибыли они верхом, и когда предложили проследовать в обороняющуюся крепость на встречу с адмиралом — кольцо противник не полностью замкнул, — я посмотрел на лошадей, подумал и ответил твёрдым «нет». Мы с мамой поедем на своём транспорте. Особо не обращая внимания на удивление офицеров, достал «Хамви», убрал палатку со всеми книгами, и пока мама общалась со сразу же распушившими хвост офицерами, я заправил машину, а то полбака было, подкинул ящиков со снарядами на склады, и мы покатили в сторону Севастополя. Трое офицеров ехали с нами, их лошадей вели следом, а по сторонам нас охраняли казаки, поэтому и ехали не так и быстро.

В городе царила эйфория — первый день, когда город практически не обстреливался, наоборот, противник понёс такие потери, что начал откатываться. В это я охотно верил, так как все три орудия продолжили обстрел, их было хорошо слышно, мощность этих снарядов при разрывах была куда выше, чем у противника. Я даже стал беспокоиться, как бы те эвакуацию не объявили и не угнали корабли, я их ночью прибрать решил, но полковник успокоил, особо он не давил, по штабам больше не бил, только по живой силе.

Нахимов мне понравился, несмотря на неожиданность встречи — ему только что сообщили, что мы гости из будущего, — он быстро избавился от растерянности, познакомился с нами. Почти сразу его вниманием завладела мама, адмирал был в курсе, что мы ненадолго, и мама на всё это время будет у него советником, историком будущего, опишет, как у нас разворачивалась история. Для подтверждения я дал ей сумку с отобранными ею же книгами, где описывались самые ужасные последствия этого поражения. Без цензуры, можно сказать. Это должно пронять местных. Сам я представился лекарем, что буду помогать раненым, и направился по госпиталям. Амулетов среднего исцеления у меня было два десятка, у всех накопители заполнены до предела. Но у меня ещё хватало в запасе полных накопителей, так что если не всех, то большую часть я поставлю на ноги. Я сообщил адмиралу, что у меня есть, о чём с ним поговорить, но попросил перенести это на четыре часа дня, когда с особо тяжёлыми разберусь и лёгких для укрепления обороны и наступления на ноги подниму.