Терпеть его общество долго было выше моих сил. И я на полную мощь пользовался доступной мне силой. Нырял в магический план в трансе Сах и, протянув щупальца силы, за секунды реального времени проверял содержимое шкафов. Возвращался и сверялся с реестром. Несколько раз Дорку пришлось писать мне рапорта о причинах списания того-то и того-то. Я их аккуратно вкладывал в папочку. Таким способом мы ещё до обеда прошерстили всю башню по реестру. Так как я дела принимал первый раз, то решил, что на этом всё, если какие-то тонкости в этом процессе упустил, то уже ничего не сделаешь. Это мне наука на будущее. Но уж самые дорогие вещи точно вернулись на место.

Так что действия переместились в канцелярию. Я отдал реестр со всеми бумажками, мы понаставили своих росписей и отпечатков ауры, и я официально принял должность мага крепости Дальний Рог. Армейская жизнь началась.

— Мы ещё встретимся, — уже стоя у своих лошадей, бросает мне ра Редок.

А я, глядя ему в глаза, отчётливо понимаю, что он ничего не понял и никогда не поменяется. Он действительно считает себя выше всех вокруг. И у многих в его окружении из-за этого возникнут проблемы. А у меня они появятся обязательно. Дорк не оценил, что я оградил его от серьёзных разбирательств со службой безопасности Империи. И что дал ему вчера шанс сохранить приставку, которую шесть поколений его предков добывали служением стране.

— Зачем откладывать на потом? — я слышу себя словно со стороны. — Все наши разногласия можно решить сейчас. Так будет лучше. Ты перестанешь позорить свою семью а твои родные вздохнут с облегчением, что паршивая овца не портит больше честь рода.

Лейтенант Маралат за моей спиной давится очередным вздохом. А мы с ра Редоком смотрим глаза в глаза.

— Ты! — Дорк буквально шипит. Вот же, действительно гадёныш. Но затем зло ухмыляется. — Повторяю — мы ещё встретимся.

Я смотрел ему вслед и ругал себя последними словами. Нужно было вчера брать его за шкирку и волочь к Маралату. Факты должностного преступления налицо, даже если сам Рам как-то в этом замешан, то игнорировать меня он бы не смог. Куда ж деваться, если дело закрутилось. Но я вчера пожалел коллегу, дал шанс подумать над своим поступком. Вот он и думал всю ночь. Судя по ненависти в глазах, он решил, что я его личный враг, личный Отступник. Их имена, правда, история не сохранила, а вот ра Редок моё не забудет. И на провокацию он не поддался, не вызвал меня за оскорбление. Я хотел решить всё здесь и сейчас, но он сдержался, проглотил мои слова. Не хватает мне опыта парой фраз смертельно обидеть, я не ра Чалом. А мне вызывать его нет повода и смысла. Вчера он меня оскорблял, но нет свидетелей. Даже если он примет вызов по надуманному предлогу, то в ответ выберет условие до крови и всё останется на своих местах.

— Рам, мне нужна гербовая бумага и чернила, — спокойно, скрывая бурю в душе, говорю я.

Это все что мне остаётся. Опишу события беспристрастно, может поверят. Хотя бы пусть в Райте за ним последят. Надеюсь, он не станет осторожнее и на чём-нибудь попадётся. Так для всех будет лучше.