— Вот так вот вытошнила! — он вывалил язык и вытаращил глаза. — На стол! Бе-е-ееееееее!

Наташа встала, аккуратно размахнулась и врезала мальчику по лбу.

Конечно, это было не интеллигентно. Более того, потом обе так же неинтеллигентно бежали, хохоча и толкаясь.

— А зачем ты его ударила? — Анжелика топала по лужам и пыталась поймать взгляд сестры.

— Будет знать, как обзываться.

— А он не умрет?

— Нет, я его не сильно стукнула.

— А я сегодня плохую запеканку ела! У меня от нее в животе все крутилось!

— В следующий раз не ешь. Скажи, что не хочешь!

— Я сказала, а Инесса Павловна на меня крикнула! Говорит, нужно есть, что дают.

— Ладно, завтра я дам в лоб воспитательнице.

Анжелика очень обрадовалась и помчалась вперед, рассекая лужи.

Наташа хотела на нее прикрикнуть, но потом трезво оценила свои шансы быть услышанной, свои воспитательские возможности и свои тайные мечты пробежаться вот так же, давя сапогом прозрачную водицу.

Через секунду она сама мчалась по лужам.

В общем, домой попали не сразу, но в очень хорошем настроении. Дверь открыла мама. Капитолина Михайловна. Она была бледна и держалась за живот.

— Наташа, — сказала она растерянно. — Я в больницу сейчас поеду…

— Зачем в больницу?

— Ну, потом скажу… Как же быть-то? Батька в командировке… Мама прислонилась лбом к стене и издала странный звук, будто собиралась заплакать.

Чумазая и мокрая Анжелика запищала, стала хватать маму за халат.

— Ой, подожди! — Капитолина Михайловна отодвинула ее и тихо-тихо, по стеночке, прошаркала к телефону.

— Наташа, — она помолчала, слушая гудки в трубке. — Какой телефон у Лены?

— Ивановой?

— Да.

Наташа назвала номер. С каждой минутой она все меньше понимала, что происходит.

— Никого нету, — мама нажала дрожащими пальцами рычажок. — А Ирочкин телефон?

— Что? — не поняла Валентина Сергеевна. — Как взять к себе?

Ирочка подбежала и восторженно запрыгала рядом. Она любила моменты смятения мамы: мама тогда начинала ругаться.

— Да вы что? У меня ответственная работа! Я ухожу в шесть часов…

Потом вдруг Валентина Сергеевна вскрикнула и присела на пуфик:

— Что? Что вы говорите? Ну, дышите там, что ли… Скорую вызвали? О, Господи…

Она прижала трубку к груди, зло шикнула на Ирочку и снова вернулась к трубке.

— Да мне тут Ира мешает!.. И что? Тужит уже? Боже мой, какой кошмар!.. Бросайте все, бегите на стоянку такси, «скорая» пока еще приедет! Да заберу я их, заберу! Не знаю, что я с ними буду делать…

Она повесила трубку и схватилась за сердце.

— Что, мам! Что?

Ирочка изнемогала от любопытства, скакала и вертелась.

— Ой, Ира, не спрашивай… Наташина мама поехала еще одного ребеночка рожать! Вот уроды, сволочи! Двоих прокормить не могут, а тут еще третий! Да им надо запретить рожать с их уровнем доходов!

— Ой, как здорово! — заверещала Ирочка. — Как здорово! Наташа будет жить у нас?

— Ну, не знаю… Где им жить-то? У вас с Сергеем в комнате? Прямо убить готова!.. Вот свалилось на мою голову!

После маминого отъезда стало тихо и холодно. Наташа умела готовить яичницу, варить картошку, иногда даже чистила ее предварительно, то есть голодная смерть сестрам не грозила. Но без мамы жизнь сделалась совершенно другой. Всего два часа прошло…