Это было удивительное чувство. В школе он встречался с Машей каждый день, но в этот миг нервничал так, как будто видел ее впервые. Площадь была запружена народом, но Маша казалась Олегу самой красивой. Он сбежал с лестницы ей навстречу, но вдруг замедлил шаги. Рядом с Машей шла Ирка.

«Она-то что здесь делает?» – с раздражением подумал Олег.

Девчонки подошли к нему, и Ирка воскликнула:

– Какие люди! Воропаев, давно ждешь?

– Я не знал, что ты тоже придешь, – растерянно буркнул Олег.

Ирка обернулась к Маше.

– Так он не в курсе?

– Но ты же сама хотела пойти, – возразила Маша и, как ни в чем не бывало, обратилась к Олегу:

– Ира пойдет с нами.

– У меня только два билета, – в замешательстве сказал он.

– Стрельни третий, – сказала принцесса, которая не знала отказа.

Третий! У Олега перехватило дыхание. Он за два билета заплатил столько, что мать кондрашка хватила бы.

– У меня нет денег на третий, – признался он, чувствуя, что краснеет.

Ирке стало его жалко и в то же время досадно. Сам дурак нарвался, ведь знал, что получит отлуп. Пригласил бы другую девчонку, нет, ему подавай принцессу на горошине. А Машка, стервоза, могла бы не вешать лапшу на уши, что он ждет их вдвоем. «Теперь, как Савраске, тащиться назад в одиночестве», – подумала Ирка, а вслух сказала:

– Ладно, я ж понимаю, что третий лишний. Пойду прогуляюсь. Погода клёвая.

– Тогда я тоже не пойду, – неожиданно заявила Маша и выжидающе уставилась на Олега.

Не зная, что еще он может предпринять, Олег вытащил билеты и протянул девчонкам.

– Держите. Надеюсь, концерт понравится.

Он развернулся и пошел прочь.

– Эй, ты что, шуток не понимаешь? Подожди! – окликнула его Ирка.

Олег сделал вид, что не услышал. Он не мог вернуться, даже если бы его окликнула сама Маша, потому что глаза наполнили непрошенные слезы. Показать девчонкам свою слабость было еще большим унижением, чем просто уйти.

В ссутулившейся, темной фигуре, размашистой походкой удаляющейся от кинотеатра, было что-то трагическое, какое-то пронзительное одиночество. Глядя, как снегопад стирает Олега с полотна площади, Ирка обернулась к подруге:

– Машка, что ты за человек? Я понимаю, опустила бы Земского или Маркина. Эти зарываются, слишком много о себе думают, но Воропаева-то за что? Тихий пацан, не зануда.

– Вот за это и опустила. Пускай тихих на концерты водит.

– Это типа не суй в сидюшник граммофонную пластинку?

– Да, типа руби сук по плечу, – парировала Маша.

– Да где ж плечо найти на такой сук женского рода? – усмехнулась Ирка.

– Ну у тебя и шуточки, – скривилсь Маша и, взяв подругу под руку, заторопилась к входу: – Пошли, а то опоздаем.

Стеклянные двери впустили их в тепло фальшивых тропиков и тотчас отрезали остальной мир, не допущенных до таинства концертного зала.

– И все ж таки, зачем ты натрепалась, что он ждет нас двоих? – спросила Ирка.

– А ты бы пошла, если бы знала правду?

– Ага, жевала бы бабушка «Орбит» от кариеса, да вставная челюсть выпадает. Всю жизнь мечтала притащиться на чужую свиданку, – съязвила Ирка.

– Не смеши, тоже мне свиданка. Я и не думала с ним идти.