– Жизнь это прекрасная штука, если уметь ею пользоваться, – с оттеном грусти проговорила Женя.

Она соскользнула с дивана и опустилась на пол подле Олега. Взяв его за руку, она провела тыльной стороной его ладони по своей щеке.

– Это слова моего отца.

В ее зрачках задрожали блики, и Женя разрыдалась горько и безутешно, впервые за три долгие года. Она не плакала даже на похоронах родителей, и теперь все скопившиеся слезы вырвались наружу.

Олег присел рядом и инстинктивно обнял плачущую девушку. Она вцепилась в него, как утопающий хватается за спасателя. Так они сидели рядом, прижавшись друг к другу.

Выплакавшись, Женя задремала. Олег осторожно перенес ее на диван и накрыл пледом. Она спала, как маленькая девочка, положив под щеку ладонь, и выглядела трогательно и беззащитно. Олег про себя улыбнулся. В нем вдруг поселилась странная уверенность, что он будет с этой девчонкой до конца жизни. Мысль была абсурдной, но судьба часто делает невероятные повороты.

Бессонная ночь накануне дала о себе знать. Олег некоторое время боролся с дремотой, но скоро усталость взяла верх, и он заснул, скорчившись в кресле.

Его разбудил шум льющейся воды. Олег не сразу понял, где он находится. От неудобной позы спина затекла. В комнате было сумеречно. Взгляд упал на скомканный плед на диване, и мозаика предыдущих событий стала складываться в единую картину.

Олег встал и прошел туда, откуда доносились звуки.

Лампа под оранжевым абажуром придавала кухне особый уют. Женя стояла возле раковины и мыла привезенные овощи, тихонько мурлыча себе под нос.

– Привет, – сказал Олег, не найдя более подходящих слов.

– Проснулся? А я решила приготовить какую-нибудь еду. Представляешь, прошло три года, а все работает: и насос и обогреватель. Когда я была маленькая, мы таскали воду из колодца.

Олега удивила разительная перемена в настроении девушки. Напряженность исчезла. Сбросив с себя груз вины, Женя буквально порхала по кухне. Олег с удивлением смотрел, как ловко она орудует возле плиты. Он не предполагал, что такая девчонка умеет обращаться с кастрюлями.

– Ты умеешь готовить?

– Обижаешь. Я даже торты пеку. Мама считала, что каждая женщина должна уметь готовить, шить, вязать и вышивать. Но меня хватило только на готовку.

– Неужели она все умела?

– Она была совершенством. Ты бы видел, какие клумбы она выделывала в саду. Ей бы ландшафтным дизайнером быть.

Женя не помнила, когда в последний раз говорила о матери. Впервые воспоминания не причиняли боли, а вызывали лишь теплую грусть. Ей было приятно выуживать из памяти драгоценные мелочи.

Олег потрогал сделанного из лоскутов и соломки домового, охраняющего полку со специями.

– Забавный чудик.

– Это домовик. Его тоже мама сделала, – сказала Женя и тихо добавила: – На счастье.

– Э-э-э, ты опять надумала повесить нос? – забеспокоился Олег.

– Нет, это другое. Я вдруг поняла, как соскучилась по этому дому.

Их разговор прервал громкий стук в дверь. Уютную атмосферу мгновенно накрыла волна страха.

– Отпирать не будем. Дверь они не выломают, – сказала Женя.

– Это не выход. На купленных харчах недельку мы, может, и продержимся. А дальше? – спросил Олег.