— Бросить двести тысяч на отвлекающий маневр? — не доверчиво нахмурился Трамвай. — Не многовато ли?

— Ну, не знаю. На сколько тянула ваша доля?

Волоски у меня на шее мгновенно встали дыбом (точнее, обгорелые кончики волосков — то, что осталось после пожара), но мне все равно не верилось, что Грегсон мог пойти на такую подлость.

— Хочешь сказать, он умышленно пытался нас убить, чтобы не выплачивать долю?

— Вот именно, а еще — чтобы избавиться от свидетелей. Как ты там говорил, Крыса? Грегсон считал, что не стоит заводить целых шестнадцать свидетелей из-за ЛИШНИХ двухсот кусков? А если убить шестнадцать зайцев разом? — предположил Мартин, протягивая мне очередную книжку под названием «Резня в День Святого Валентина». — Таковы правила игры «по-взрослому».

— Но это же настоящее скотство! Неужели кто-то способен на такое? Нет, только не мистер Грегсон, — возразил побледневший Крыса. Губы у него дрожали так же, как обгорелые былки у меня на шее. — Я ведь никому бы не сболтнул…

Мы еще долго обсуждали «за» и «против» поджога школы вместе с шестнадцатью подростками, и к концу дискуссии все пятеро из нас были готовы устроить то же самое Грегсону, Шарпею, Фодерингштайну и даже двуличной стерве мисс Говард. Четырехглазый трясся от ярости, таким я его еще никогда не видел. Наш Очкарик бормотал себе под нос грязные ругательства и придумывал самые страшные варианты мести (разумеется, огнем) бывшим преподам, хотя злился он скорее из-за того, что они без разрешения побаловались с любимой игрушкой.

И вообще, Грегсону в любом случае был нужен козел отпущения, чтобы повесить на него поджог, а кто подходил на эту роль лучше, чем наш знаменитый очкастый Герострат? По-видимому, Четырехглазый пришел к тому же выводу.

— Но ведь на пожаре нашли их тела. Трупы. Как ты это объяснишь? — обратился он к Мартину.

— Я могу только предполагать, доказательств у меня нет.

Мартин перешерстил свою библиотеку и достал книжку, которая называлась «Пропавшие без вести: в списках погибших». Речь в ней шла о самых страшных убийцах двадцатого века и о том, как они избавлялись от тел своих жертв.

— Вот послушайте: «Глава шестая. Могильный бизнес», — зловещим голосом начал читать Мартин, хотя за последние сорок восемь часов мы и без того натерпелись страху.

Глава посвящалась кладбищам, разрытым могилам, гробам с двойным дном, и т. д. и т. п. В ней подробно рассказывалось, как нечистые на руку владельцы похоронных бюро помогали преступникам прятать трупы жертв, а некоторые даже отдавали тела безнравственным ученым и медикам для подпольных опытов — разумеется, за хорошие деньги.

— Вполне вероятно, Грегсон знал, где можно достать тела. Четыре посторонних трупа плюс шестнадцать ваших, кусок расплавленного золота, и пожалуйста — дело закрыто, ваша честь! — прокомментировал Мартин, театрально захлопнув книжку.

— Что?! Но как… зачем… где… — хватал ртом воздух Крыса, а мне с каждой секундой становилось яснее, что Мартин недалек от истины.

Грегсон настаивал, НАСТАИВАЛ, чтобы сборщики выгребли все до последней монетки, до самой крошечки. Почему это было столь важно? А вот почему: если монеты исчезнут полностью, полиции не с чем будет сравнить расплавленное золото, обнаруженное в Гафине. Никто не сможет с уверенностью сказать, что это не раннэмекий клад.