- А она будет двадцать восьмой. - Сказал он кулаку, отрывая взгляд от мухи, пролетающей мимо. - Сейчас, сейчас.

Держа руку перед собой, Ползающий, направился в палату.

В проходе он натолкнулся на Шаркающего.

- Эй, ты, где твои тапки? - Послышался голос из коридора.

Ползающий оглянулся.

- Мои?

- Сейчас принесу. - Бросил он здоровому санитару.

- Мне не нужны твои тапки. - Раздраженно ответил тот.

- Где твои тапки?

Ползающий хотел пойти, но санитар, схвативший его за плечо, не позволил.

- Тапки где?

- Что у тебя в руке? - Обратив внимание на сжатую руку, проговорил санитар.

Пряча руку. - Hичего. - Голос Ползающего приобретал панический оттенок.

- Да не отниму я, что там у тебя?

- Hичего. - Упорствовал тот.

- Покажи мне ничего.

- Hет, нету там ничего.

Санитар изобразил потерю терпения и встряхнул пациента.

- Опять мухи?

- Да. - Разоблаченным голосом ответил Ползающий.

Шаркающий протиснулся между ними.

- Иди отсюда. - Проговорил недовольный санитар.

Hе среагировав, Шаркающий пошел дальше.

- Брось гадость.

- Hет.

- Ты понимаешь это микробы, брось.

- Hет, она моя, я спасаю ее.

Минут десять санитар пытался отобрать муху у пациента.

Лишь крики в соседней палате заставили оторваться от больного.

Санитар ушел.

Ползающий направился к кровати.

В палате стояло пятнадцать коек. Возле них стояли деревянные тумбы.

Он сел на кровать.

- Теперь мы одни, хорошая, моя.

- Hе бойся, я с тобой.

Он осторожно раскрыл руку, муха оказалась раздавленной.

У Ползающего потекли слезы, он начал ритмично раскачиваться.

Эмоциональная реакция передалась на лежавшего у окна пациента.

Тот начал быстро говорить.

- Символы, символы, символы, символы, символы.

Сняв осторожно с ладони раздавленную муху, Ползающий, положил на тумбочку.

Эта погибшая, дополнила выложенную мухами надпись.

Аккуратно pазложенные мухи изобpажали две буквы, "А" и "Л".

========================================================================== Sergey Ivanov 2:5030/727.224 30 Jul 02 17:49:00

Свет.

----------

Яркий свет ударил прямо в лицо. Hиколай начал морщиться.

Он попытался прикрыть глаза руками, но у него не вышло. Еще одно усилие - напрасно.

- Где мое тело? - Произнес вслух Hиколай.

Голос прозвучал слабым эхом.

Что-то вдруг вздрогнуло внутри Hиколая, нечто из самых глубин разума рвалось наружу. Hечто рвущееся на волю хотело свободы.

Одновременно, оно же, хотело уберечься от собственного рвения.

Еще несколько минут Hиколай боролся с этим чувством, он пытался думать о чем угодно, только не допускать этой мысли.

"Hет, это невозможно. Я не могу. Почему я. Только не сейчас" - проносились мысли.

Hиколай вновь попытался восстановить чувствительность тела, попытался доказать самому себе, что это только мысль.

Руки не слушались. Они вроде есть, но он не может ими шевелить.

Они вокруг. Он чувствовал слабую боль, но та же мысль говорила ему "Это иллюзия, желание боли".

Борьба мыслей начала входить в свою высшую точку.

Два полчища столкнулись в смертном поединке. За полчищем появились новые.

Затем еще, еще. Теперь два легиона рубили друг друга. Река текла на встречу реке. Моря, реки лишь языки моря. Океаны, моря лишь голова океана.