В тот раз мы тоже выбрались на крышу, захватив репу с морковкой. На огородах напротив шлюза после сбора урожая всегда можно было найти остатки. Нам нравилось вот так торчать на крыше, чистить ножичком ворованные корнеплоды и вглядываться в заветные два окна напротив. Кончался октябрь, было уже холодно, за полтора часа мы основательно продрогли, да к тому же стемнело. Девочка, как назло, ни разу не показалась, пора уже было заканчивать нашу вахту. Да и вообще нужно придумать что-то другое, а то скоро зима и на крыше не очень-то полежишь пузом на снегу.
И вот когда мы ехали на лифте обратно, Юрка решил развлечься. Как многие жители пятиэтажек, он рассматривал лифт как бесплатную потеху и конечно же был прав. Больше всего ему нравилась красная кнопка «стоп». Если на нее нажать, лифт вставал как вкопанный, а пол подпрыгивал вверх-вниз. С двенадцатого этажа мы доехали до седьмого, тут Юрка нажал на «стоп» — и началось! Сначала лифт пошел на одиннадцатый, с одиннадцатого на четвертый, с четвертого на девятый, с девятого на второй, со второго на седьмой, с седьмого на пятый, с пятого на десятый, с десятого на третий, а с третьего снова взмыл на двенадцатый.
Тут мне передался Юркин азарт, и я взял управление в свои руки. С двенадцатого на девятый, с девятого на одиннадцатый, с одиннадцатого на четвертый, с четвертого на восьмой, с восьмого на второй, со второго на пятый, с пятого на третий, с третьего на десятый.
Затем и Юрка не вытерпел, отпихнул меня, остановил лифт и погнал его вниз, затем вверх, затем снова вниз. Потом мне тоже захотелось оттолкнуть Юрку, чем я хуже? Лифт взлетел под крышу, а через мгновение тронулся в противоположном направлении. Дальше мы уже просто начали забавный турнир, правила которого были невероятно просты: нажать на кнопку «стоп», а затем на любой этаж, и главное — не дать помешать сопернику, всеми силами старающемуся не допустить твоих действий.
Мы толкались, пихались, заламывали друг другу руки, борьба в стойке переходила в партер, из партера обратно в стойку, лифт как безумный скакал по этажам, трясся как в лихорадке, слабые его стенки жалобно стонали, казалось, вот-вот хлипкий пол проломится и мы низвергнемся в шахту. Сколько это продолжалось, сказать трудно, за временем мы не следили, нам было не до этого.
Наконец мы выдохлись. Выпустили друг друга и поехали на первый этаж. Лучше бы нам этого не делать. Нужно было выйти где-нибудь на пятом, а там переждать. А самое правильное — пробраться через крышу в соседний подъезд и оттуда на улицу. Потому что не успели мы открыть двери лифта, как оказались в окружении разъяренной толпы. Люди орали на все лады и тянули к нам руки. Сначала мы не могли разобрать ни единого слова, настолько нас оглушили эти крики и вопли, но секунды спустя до нас начал доходить смысл справедливой коллективной ярости.
Ах вы, негодяи бессовестные, хулиганье, знали б вы, как мы на проклятой работе измотались, да еще давка вечная в транспорте и в магазинах, мало того что один лифт уже неделю не работает, так вы решили и второй доломать, все-таки хорошо молодым, вот им ждать надоело, так они пешком по лестнице отправились, а у меня ноги больные, на десятый этаж не набегаешься, нет, я, конечно, извиняюсь, но виданное ли дело в очереди к лифту стоять, словно за мясом в гастрономе, и не говорите, товарищи, из-за этой проклятой шпаны вообще жизни не стало, повадились шастать из своих бараков в наш кооператив, не успели дом построить, а уже в парадную зайти страшно, стоят, курят, на пол сплевывают, на прошлой неделе у мусоропровода кто-то кучу навалил, сто процентов — та же публика, да что вы, не видите разве, на лицах же все написано, это ж уголовники настоящие, ну, уголовники не уголовники, а надо бы их к родителям оттащить, пусть полюбуются, кого вырастили, ой, не смешите, какие родители, небось такие же дегенераты, если не хлеще, здесь у нас райончик врагу не пожелаешь — совхоз, «ЗИЛ» да «Динамо», там же нормальные люди работать не станут, вот это вы зря, гражданочка, у меня отец всю жизнь «ЗИЛу» отдал, фронтовик, между прочим, и сам никогда шпаной не был, и всю жизнь хулиганам окорот давал, но что правда, то правда, таких не к родителям, а в милицию, чтоб на учет поставили и в школу сообщили, у них там строго, коль на учете стоишь, в колонию за милую душу отправят, попробуй еще раз попадись, это верно товарищ говорит, это правильно, в милицию, обязательно в милицию, хватит с ними рассусоливать, тут в передаче «Человек и закон» показывали, как один мужчина замечание таким негодяям сделал, а они взяли и ножиком его, мерзавцы, сволочи, в больнице еле спасли.