Урсула думала, что встретится с Сэмом в баре отеля «Дюны», однако он поджидал ее у входа. Такой знак внимания ее порадовал, не порадовало другое: при виде Сэма в груди что-то сжалось и сердце заколотилось. К этому она не была готова. Казалось, подобные эмоции давно в прошлом.

Сэм повел ее в бар, нашел укромный уголок, почти отдельный кабинет. Высокое окно сбоку от стола открывало прекрасный вид на море и небо — для этого и вставили большое прозрачное стекло от пола и до потолка. Солнце уже зашло, но море все еще полыхало красным, даже ярче, чем на закате. Над темной переливающейся гладью рядами выстроились черные тучи. Урсула смотрела в окно, пытаясь успокоиться. Сэм предложил ей выпить, сделал официанту заказ и заговорил — само собой о Джеральде. О писателе и его книгах.

Он прочел много романов Джеральда и хорошо их помнил, но Урсула слушала его невнимательно. Вот уже более тридцати лет люди затевали с ней беседу о работах мужа, будто ей это интересно. Она бы с удовольствием поведала правду приятному и близкому человеку — что была бы счастлива раз навсегда позабыть о книгах Джеральда. Они для нее лишь источник дохода — чем больше их покупают, тем лучше. Мысленно отредактировав эту речь, она — под удивленным взглядом Флеминга — выдала исправленную версию:

— Да, его рейтинг пошел вверх. Надеюсь, не снизится, я имею в виду — теперь, после его смерти.

Сэм растерялся:

— Разве такое возможно?

— Иногда после смерти писателя продажи падают, а иногда растут. Это непредсказуемо.

— А была… — начал он. — Будет еще последняя книга?

— Да. Называется «Меньше значит больше». Он как раз успел вычитать гранки. — Урсула отпила глоток вина и поспешила сменить тему: — А вы чем занимаетесь? Я имею в виду — кем работаете?

— Спасибо, что не приняли меня за пенсионера, — поблагодарил Сэм.

— Мне и в голову не приходило.

— Вам ведь все равно, где я работаю, верно? Вы спрашиваете только из вежливости.

Урсула посмотрела ему прямо в лицо, чего до сих пор избегала. Заглянула в глаза — и напрасно, ее вновь охватила дрожь. Она попыталась смешком перебить настроение:

— Да бросьте. Рассказывайте.

— Что ж, я книготорговец из Блумсбери. Не антиквар, но и не просто букинист. Меня интересуют первые издания современных авторов.

Все ее чувства отразились на лице. Нет, ради бога, не все: только не отчаянное желание, чтобы он прикоснулся к ней, дотронулся до ее руки. Но когда Урсула услышала, чем занимается Сэм, ее словно окатило ледяной водой. Потом кровь снова прихлынула к щекам, обдала жаром.

«Сейчас я скажу: „Вот как“, а он начнет оправдываться, — подумала она, — потом скажу: „Ничего страшного, оставим это“, и нам просто не о чем будем говорить». Урсула вновь сменила тему, как бы нечаянно заговорив о детях, сперва о его внуках, потом добрались до ее дочерей — еще одна нелегкая тема для Урсулы, — а там и до его сына. До его умершего сына.

Но Сэма она почти не слышала, хотя сама подтолкнула его к разговору и притворялась, будто ей интересно. Рука ее лежала на столе возле бокала с вином — не нарочно, Урсула и не замечала этого, она лишь старалась скрыть смущение и нарастающий гнев, изображая сочувствие и машинально бормоча: