— Но ваши парни признались, что вы его выбросили.
— Его аквалангисты нашли, — уличил Егоров.
— Я думал, он фальшивый…
— Так не видели или думали, что фальшивый? — окончательно прижал Троицкого к стенке Анри, И повернулся к комиссару: — Все врет!
— Не волнуйтесь, Анри, — важно сказал комиссар. — Скажите, что уже есть ордер на его арест. В Париже возмущены случившимся.
— Вы арестованы, — сообщил Перес.
— Как? Не понимаю… — совсем растерялся Троицкий. — Я требую консула!.. Слышите?! Консула! Я хочу сдаться российским властям.
Лучше дома сидеть за убийство, чем во Франции за похищение полицейского и терроризм. Дома вообще сидеть лучше…
— Теперь уже не получится, — сухо сообщил Анри.
Лицо Михаила Демьяновича вытянулось.
— Это вам не кино… — важно закончил Егоров.
Камушек, запущенный Игорем, прыгнул по глади залива раз пять или шесть.
— Ловко у тебя получается, — позавидовал Рогов, у которого камешка хватало максимум на два «блинчика».
— А я когда в Кронштадтском райотделе служил, — пояснил Плахов, — у нас норматив такой был. По камушкам. Наряду со стрельбой.
— Надо же! — Рогов было поверил, но взглянул на Игоря и сообразил, что тот его разыгрывает: — Ага, заливай…
Толпа на набережной была такая же пестрая и шумная, но что-то неуловимо изменилось. Чувствовалось, что веселье идет на спад. Завтра — закрытие фестиваля.
— «Но все когда-нибудь кончается…» — с легкой грустью процитировал Рогов. — Слышь, Игорь, может, того… устриц с бургундским? А то обидно — были во Франции и не поели.
— А, может, лучше лягушек?
— Или лягушек… Деньги-то от Троицкого остались. И подарки, кстати, давай всем купим.
Плахов достал из кармана пакетики с семенами.
— Я для тебя уже купил, Держи.
— Что это? — Вася сунул нос в пакетик.
— Семена. Прованского корня. Еле достал.
— Жора же сказал, что это чепуха, — удивился Рогов. — Нет такого корня!..
— Но Федор Ильич-то об этом не знает, — пожал плечами Плахов. — Главное, сам знаешь, вера. Пускай выращивает.
— А на самом деле что тут?
— Я ж говорю — прованский корень…
— Ладно, пусть будет корень. Так что — устриц?
— Или лягушек?
— Или того и другого? И можно без хлеба.
— Ну давай уж хотя бы с красным вином… Все-таки Франция!
Из управления полиции Егорова провожали торжественно. Вся дежурная бригада выстроилась прощаться. Разве что цветов не вручили.
— Мы должны работать, мон колонель, рука об руку! — с пафосом говорил довольный комиссар. — Только так мы победим терроризм!
Перес переводил. Егоров морщил лоб и согласно кивал. Ему очень нравилось, что его назвали «колонелем», то бишь полковником. Хотя бы здесь, во Франции, сбылась его заветная мечта.
— Рука об руку — самое то в нашем деле! — сказал Егоров в ответном спиче. — Будут нужны мои показания в суде — вызывайте, не стесняйтесь. Подскочу с удовольствием.
— Не исключено, что понадобятся, — задумался комиссар. — Будем иметь вас в виду. Когда вы улетаете?
— Завтра… — помрачнел Егоров.
Уезжать не хотелось. Может, пока на месте, еще какое расследование быстренько замутить?..
Комиссар кивнул. Больше сказать-спросить ему было нечего. И так много сегодня языком болтал.